Прииск «Безымянный»
Шрифт:
Спустя несколько дней Жека снова вернулся к тому разговору. На этот раз оппонентов у него не было.
Гору, где разбился самолёт, Иван увидел издалека. Она выделялась своей раздвоенной вершиной с видневшимися на ней останцами. Именно так она была показана на карте пилота Сенькина. На один из таких останцов и налетел их самолёт. В ясный день трудно было даже представить, что можно не увидеть такую огромную скалу. Снизу гора показалась крутой и неприступной. Семён слез с нарт и повёл свою упряжку серпантином, накручивая виток за витком.
— Эко, куда его занесло! — причитал он, идя рядом с нартами, — угораздило же врезаться в эту гору. Что, неба было мало? Вон его скоко, всем хватит, так нет же, к земле потянуло…
Фюзеляж разбитого самолёта показался неожиданно. Издалека он поражал своей нелепостью: среди скал находится какое-то чуждое природе инородное тело — груда искорёженного металла. Если бы самолёт не лежал на боку, можно было бы подумать, что пилоты ненадолго приземлились и самолёт вот-вот окажется в небе.
Жека сразу полез в фюзеляж и вскоре из пилотской кабины послышался его недовольный голос:
— Ковырялись здесь, гады, все приборы повытаскивали. Наверно, тут стояли часы со светящимся циферблатом. Мне говорили, что они вмонтированы в панель.
Внутри всё было перевернуто, никаких ящиков уже не оказалось. Иван сразу определил, что после них здесь кто-то побывал. Жеку это нисколько не смущало.
— Подумаешь, обнаружили они самолёт. В наше время это не проблема! Но ящик с золотым песочком они же не нашли. Тут надо голову иметь, а что могут эти гнусные чекисты? Их удел только разбираться с зэками, где не требуется большого ума.
Он обошёл вокруг самолёта и снова вернулся в фюзеляж. Там ковырялись Семён и Иван. Охотника занимали земные проблемы: он собирал все, что могло приходиться в хозяйстве. Первым делом он снял тонкий стальной трос и подобрал какие-то железки, для которых уже определил назначение. По его выражению лица было видно, что находками он очень доволен.
— Если предположить, что «чушку» разбили, то её содержимое можно было спрятать, где угодно, — ни к кому не обращаясь, сказал Жека. — Но дальше обломков самолёта, я думаю, золото не понесли. Скорее всего, где-то здесь его и затырили. Как я понимаю, о том ящике знал только подполковник Свиридов, сопровождавший этот груз. Стало быть, только он мог его разбить и спрятать золото. А вот зачем — это вопрос, на который нету у меня ответа.
— Я тоже сказать ничего не могу. — Неожиданно Ивана осенило. С языка сорвались слова, которых он до сих пор не произносил. — Вы знаете, в последнюю ночь перед выходом стало невыносимо холодно — я думал, замёрзну. На какое-то время я даже забылся, не знаю — спал или просто отключился, а когда пришёл в себя, смотрю, горит костер, по телу разливается спасительное тепло. Я ещё подумал, откуда взялись дрова, ведь всё сожгли. А это, оказывается, горел ящик. Ну, Свиридов! За тот ящик он чуть не пришил меня, а потом сам же его и разбил. А вообще-то, он нас спас, — дошло до Ивана. — Если бы не он, я бы замёрз.
— Значит, это подполковник разбил ящик, в котором лежало то золото, — обрадовался Жека. — Вот, видишь, теперь кое-что прояснилось, а ты говорил, ничего не помнишь. Ну, куда же он мог его спрятать? — спросил его Жека, и стал рассуждать. — Закопать в снег? Нет, это отпадает. Его нашли бы сразу спасатели. Ну, тогда унёс в лес. Восемьдесят килограмм нести по глубокому снегу, когда сам еле живой! Этот вариант тоже не проходит — в такие моменты люди думают о спасении собственной жизни, а не о каком-то металле. По себе знаю. Остаётся только одно: он спрятал его в фюзеляже или в каких-нибудь других обломках самолёта.
— Я почему-то об этом никогда не задумывался. Меня данная проблема никогда не интересовала.
Иван был искренен. Его учили искать полезные ископаемые и открывать месторождения. И он искал, не думая о личном обогащении, а Жека стремился заработать побольше денег и разбогатеть. Эта страсть руководила его сознанием, двигала вперёд и порой толкала на необдуманные поступки. В Магадане он искал россыпи золота, руководствуясь идеями профессора Кригера и, найдя, не забывал о себе. Со временем золото затмило всё остальное: поиски золотого песка переросли в безумную страсть к обогащению.
— Он спрятал его в фюзеляже, — уверенно сказал Жека. — Больше некуда. Надо искать.
О таком подарке, какой привалил накануне, бывший зэк даже не мечтал. Он хотел разбогатеть, найти золото, но чтобы его было так много и оно так легко досталось — этого не было даже в самых продвинутых мыслях.
«Я теперь никому его не отдам. Костьми лягу, а золотишко сберегу. Столько золота, с ума сойти! Что же с ним делать? — вдруг задумался он. — Попытаться продать? Но кому? Все скупщики остались в Магадане, а туда дорога мне заказана. Переправить в Турцию. Но как? Граница на замке, да так закрыта, что там даже комар не пролетит. Когда золота много, иметь с ним дело смертельно опасно, — пришла ему в голову здоровая мысль, — можно элементарно залететь. А если меня заметут, вышка обеспечена. Значит, до лучших времён его надо спрятать, а потом забрать, когда представится случай. Лучше, конечно, его оставить возле трассы, или какой-нибудь жилухи. Но там люди, могут найти, — говорил внутренний голос. — Не переживай, если я затырю, никто кроме, меня не найдет, — отвечал ему Жека».
Несколько раз он вставал и садился возле печки. Подкинув дров и согревшись, он выходил из юрты и смотрел на небо. По чистому небу были рассыпаны звёзды, сверкавшие яркими огоньками. Они были рядом и их было так много, как золотых песчинок в двух оленьих сумах.
«Третья часть — моя законная доля. А может, всё-таки половина? Зачем Сеньке золото? Для него это только головная боль. Если кто-нибудь узнает — ему конец, и, возможно, не только ему одному. Сеньку, если прижмут, он выдаст и меня с Иваном. Так что всем будет спокойней, если ему ничего не давать. Он и так рад, что нашёл какие-то железки и бочку, из которой можно будет сделать печку».
Глава 35. Пьяная разборка
На обратном пути снова начался снегопад. Несколько дней пришлось пережидать. В этот раз дорога показалась Ивану радостным путешествием. Он ехал и мечтал о скором свидании с любимой. Представлял, как он встречается с Настей, как они бегут по зелёной траве и песчаному пляжу.
Не доходя Охотского Перевоза, поставили юрту, и под вечер Иван пошёл в деревню. Дверь открыла Марфа. Узнав его, обрадовалась, как родному, но тут же пригорюнилась.