Прикамская попытка – 1
Шрифт:
— Чего надо, — я не ждал ответа на свой вопрос, выпученные глаза братьев Шадриных говорили сами за себя. Однако, не люблю начинать драку первым, всегда стараюсь разойтись мирно, — повторяю, чего надо от меня?
— Отпусти, больно, — проскулил снизу грубиян.
Я отпустил его, разворачиваясь в сторону дома, Вова в пяти шагах впереди уже улыбался, не сомневаясь в достойном продолжении «марлезонского балета». Тормозные братья, наверняка, не ожидали, что я спокойно отвернусь от них и пойду дальше, среагировали спустя пару секунд, криком,
— Ах, ты, сука!
Судя по топоту, можно было начинать, а то рискую получить черепно-мозговую травму. Я развернулся, уходя с линии атаки, совершенно неожиданно для Шадриных, кулак моей правой руки уткнулся в солнечное сплетение ближайшего из братьев, я их тогда не очень различал. Пока резвый
Всё, можно оглядеться, вдруг, кто за спиной подобрался, нет, за спиной ухмыляется Вовка, давно не видевший подобных сцен. Я привычно охлопал лежавших драчунов по одежде, проверяя наличие оружия, неприятно, знаете ли, получить ножом в спину. Один мой приятель, классный рукопашник, от сопливого подростка получил два ножевых проникающих ранения, едва развернулся к тому спиной. Еле выжил после двух операций. В этом веке операции меня не спасут, тут доктора, в основном, кровь пускать любят, как лучшее средство от болезни. Оружия у Шадриных не оказалось, пульс я у всех проверил, живы и без переломов. Не прошло и пяти минут, как мы с Володей оказались дома, любуясь на цветущие помидоры в огороде.
? Ну, что, — спросил друг, — теперь они каждый вечер нас будут караулить?
? Нет, — прикинул я возможное развитие событий, — оклемаются, прихватят пару дуболомов, тогда ещё раз нападут. Если хорошо получат, могут отстать, парни, вроде, взрослые, соображать должны.
О том, что весь посёлок знает результаты стычки с Шадриными, нетрудно было догадаться на следующее утро. До обеда человек тридцать рабочих и мастеров с других участков побывали в нашей литейке, откровенно таращась на меня. Некоторые подходили и здоровались, не зная, что сказать. «Настоящие дети», улыбался я, вспоминая такие же хождения в школе, когда я побил одного из школьных хулиганов. Правда, тогда нам было по тринадцать лет, а этим-то мужикам, не меньше тридцати. Не забивая себе голову всякой ерундой, я выкинул Шадриных из головы уже к вечеру, хватало забот поважнее. Дома удалось, наконец, получить гремучую ртуть и проверить её на срабатывание. Она была основным компонентом инициирующего вещества в нашем плане создания ружейного патрона и оружия под него. Сначала я собирался заняться азидом свинца, который чаще применяют в качестве инициирующего вещества, он и ведёт себя спокойнее.
Однако, встретив в одном образце руды, привезённой с Урала, едва ли не две трети киновари, не смог удержаться, пошёл по лёгкому пути. Тем более, что этой руды в заводских отвалах набиралось почти на пуд гремучей ртути. Такого запаса хватит на несколько десятков тысяч капсюлей. Всю неделю я лихорадочно занимался получением гремучей ртути и её проверкой на сработку, к субботе результаты вышли стабильные, можно изготавливать капсюли. Размышляя об удачной находке, мы с Вовой вышли за проходную, где сразу заметили своих буйных знакомых. Шадрины, как я и предполагал, взяли с собой пару здоровяков, да ещё с дубинками, придётся потрудиться. Дальнейшее уже не представляло интереса, я беспокоился об одном, чтобы не подставить под удар Володю. Он, несмотря на свои габариты, добрейший человек, наверно, ни разу в жизни не дрался, в школе точно нет.
Весь путь до нашего околотка я шёл немного позади друга, краем глаза контролируя пространство позади нас. Получить дубинкой по голове, честно говоря, было страшно, да и позорно, как рукопашнику. Едва мы свернули за угол нашей улицы, я протолкнул Вовку вперёд, чтобы не мешал и развернулся навстречу нападавшим. Наверняка, за нами наблюдают не меньше десятка зевак. В таких обстоятельствах ударная техника не подойдёт, могут обвинить в нападении. Попадать в холодную снова мне
Примерно о том же я поговорил с отцом драчунов на следующий день у церкви. Разводить вендетту я не собирался, давно вышел из подросткового возраста, о чём и уведомил Шадру. Большую часть своей речи я рассказывал о своём возрасте и нежелании заниматься детскими драками, после чего, совершенно спокойно обронил, что третий раз просто убью его сыновей, да сделаю так, что прав буду, любой суд оправдает. Я знал, что именно такие фразы убеждают людей сильнее долгих уговоров и обещаний. Шадра не был глупцом, он вполне поверил моему обещанию, многие охотно верят, что другие будут поступать, как они сами. Хотя мастер не сказал ни слова в ответ, сомнений в будущих отношениях с Шадриными не оставалось. Некоторые опасения были в отношении городового, но, тот ничего не предпринял, как и управляющий. Полагаю, тут подействовали свидетельские показания и клятвы драчунов, данные прилюдно.
Неожиданным результатом этой стычки стала просьба двух десятков подростков обучить их драке. В принципе, возражений у меня не было, многих ребят я знал, они часто заходили ко мне в гости. Однако, прикинув, сколько времени отнимут занятия, я задумался и решил посоветоваться с друзьями. Вова только пожал плечами, а Палыч высказал интересную мысль,
— Ребята, а с кем вы хотите новые технологии развивать? Когда пугачевские войска подойдут, кто из ваших ружей и пушек стрелять будет? Солдат в Прикамске не больше взвода, нашим оружием они пользоваться толком не смогут, сдадут завод восставшим, как в нашей истории. Потом заново придётся всё начинать. Сейчас, парни, самое время создавать собственную гвардию, именно из этих пацанов. Они, в отличие от взрослых, поверят нам и будут преданны, если их грамотно воспитать, в крайнем случае, станут основой нашей армии, случись что непредвиденное. Парни не привязаны к семьям, желание освободиться из крепостной зависимости может сыграть решающую роль в нужный момент.
— Палыч дело говорит, — поддержал его Вовка, — вспомни начало девяностых, большинство преступных группировок создавались на базе спортивных секций. Молодёжь, особенно из бедных семей, выполняли указания тренеров без раздумий, особенно, подкреплённые обещанием больших денег. В нашем случае, будет обещание свободы от крепостной зависимости и личное оружие, для подростков оружие очень заманчивый фактор.
— Кабы городовой ласты мне не свернул, не хочу снова в холодную, — выдвигал возможные проблемы я, мысленно согласившись создавать отряд помощников, — неужели он просмотрит создаваемую под носом группировку?
— С городовым разберёмся, — пообещал Иван Палыч, — есть к нему подход, жаден без меры, подкупим. Не деньгами, так лосями, по слухам, лосиная вырезка ему понравилась.
Тут же мы обговорили основные принципы обучения ребят, Палыч взял на себя всю военно-прикладную часть, где мы с Вовой ничего толком не понимали. Он же предложил помогать на тренировках, чтобы сделать их ежедневными, для пущего психологического эффекта обработки учеников. Почти неделя ушла на посещение родителей будущих учеников, конфликта с которыми я желал меньше всего. Я честно говорил, что ребята будут не меньше пары часов по вечерам отвлекаться от домашней работы, понадобится помощь для постройки сарайчика под занятия, кое-какая одежонка, чтобы не рвать добрую одежду. В качестве плюсов обещал научить сыновей стоять за себя против двух-трёх драчунов, научить стрелять из ружья и по осени подкинуть лосиного мяса, как мы с Палычем нынче в марте добыли. Последний аргумент очень помогал воздействовать на матерей, отцы, как правило, почти сразу соглашались, каждый видел своего сына непобедимым и сильным, способным дать сдачи любому. Даже им, моим ровесникам, понравилась расправа с братьями Шадриными, потому у отцов особых возражений не было. Тем более, что в семьях меньше трёх детей не бывало, обычно четыре-пять ребят, средние вполне способны заменить отлучающихся на учёбу старших сыновей.