Приказчик без головы
Шрифт:
– Кровь на полу заметила?
– Не!
– Про убийство Сидора муж рассказал?
– Не!
– Ой, девка! Врешь!
– Матушкой клянусь, истинная правда. Отпустите меня! Петенька дома! Пла-а-ачет! Соседку на часок уговорила…
– А где живешь теперь?
– Моховая, дом Михалевой, – Сашенька назвала адрес одной из приятельниц.
– Где-где? – удивился Крутилин.
– В подвале, вход со двора, – поправилась Сашенька.
– А-а-а! Что ж…
Договорить Крутилин не успел. Дверь со свистом распахнулась, и в кабинет влетел вихрастый мастеровой – Сашеньке не пришлось оборачиваться, чтобы его разглядеть: на боковой стенке очень удачно висело зеркало.
– Иван Дмитриевич! Как хорошо, что вы здесь! Я убийство Потапова раскрыл!
– Да ну! – подскочил с кресла Крутилин. – Молодец, Антон Семеныч!
Сашенька похолодела. А ведь это Выговский! Только в парике, ну и одежда соответствующая.
– Целый день на барахолке толкался, нанковый пиджак высматривал. Ну и высмотрел! Помните, пятно там на левом рукаве должно быть масляное?
– Помню, помню… Пиджак приобрел?
– Нет! Деньги дома забыл!
– Ну вот опять…
– Не волнуйтесь, Иван Дмитриевич! Вернем вдове в наилучшем виде. На пиджак так никто и не позарился, продавец с ним домой пошел, а я следом. Заротная улица Нарвской части, дом Белокурова. И с дворником тамошним переговорил.
– Чего рассказал?
– Комнату на первом этаже у них веселая компания снимает. Одну ночь пьют, следующую где-то пропадают. А главарь ихний по описанию дворника – один в один Коля Окаянный. Родинка над правым глазом, на левой щеке шрам полумесяцем…
– Надо задерживать.
– Вот за подмогой и приехал!
– Правильно сделал! А то в прошлый раз…
– Сколько можно вспоминать, Иван Дмитриевич? Даст Бог, сегодня возьмем!
– Возьмем! Непременно возьмем!
– По дереву постучите…
– Не сомневайся! У тебя, Антон Семеныч, счастливый день сегодня! Часом, не именины?
– Нет! А что такое?
– Ну как же! Потаповское дело раскрыл – раз, Колю Окаянного разыскал – два-с. А еще и три-с имеется… Знаешь, шо за барышня? – Крутилин по-простому ткнул указательным пальцем в Тарусову. – Нет, нет! В лицо не смотри! Не догадываешься?
Сашенька слышала, как Выговский чешет затылок. Сейчас выяснится, что за барышня!
Диди ее убьет! Правильно, кстати, сделает.
Насладившись паузой, Крутилин дал подсказку:
– За кого ты третьего дня строгий выговор без занесения в послужной список получил?
– Никак Муравкина?
– Мужа навещать пришла, как и предполагали…
– Отлично! Вернусь с задержания – опрошу!
– Да я уже… Хочу отпустить! Не знает она ничего! С ребеночком гуляла!
– Жаль!
– Ты давай переодевайся. Револьвер прихвати. А караульного отправь в резервную часть, городовых пусть побольше пришлют. Коля Окаянный без боя не сдастся!
Дверь захлопнулась. Сашенька перевела дух.
– Ладно, Муравкина, подписывай показания и дуй домой. Не до тебя…
Сашенька изготовилась поставить крестик, как в кабинет с шумом вернулся Выговский:
– Иван Дмитриевич! Иван Дмитриевич! Врет Муравкина!
Сашенька застыла с пером в руках.
– Видела она труп! Вспомните показания Антипа! Брата он прикончил днем, а труп в Невку скинул ночью, когда дворник спал. Что ж она, всю ночь с ребеночком гуляла?
Сашенька зажмурилась. Какая же она дура! Сама ведь эту мысль Выговскому подкинула.
Иван Дмитриевич довольно потряс пальчиком:
– Я ж говорю, именины! Даже соображать лучше стал. Молодец! Иди переодевайся, я сам управлюсь.
Дверь за Выговским опять затворилась. Сашенька трясущимися руками нарисовала крестик.
Иван Дмитриевич взял подписанные показания и порвал.
– Шо скажешь?
Сашенька виновато улыбнулась.
– Придется, зайка моя, тебе в камере посидеть. Не волнуйся, за ребеночком сейчас пошлю.
– Нет, нет! Пожалейте! Если в камере запрете – руки наложу! Конвоиры – они тоже насильники…
К удивлению, Крутилин остался безучастным. Тихо так сказал:
– Тогда говори правду. Даю минуту!
Сашенька задумалась. Надо любой ценой выбраться отсюда. Во что бы то ни стало!
– Простите, ваше благородие! – тяжело вздохнув, начала она. – Ваша правда! Видала я труп, видала! Вернулась с прогулки, а он посередь комнаты!
– Голову рубить помогала?
– Нет!
– А грузить на подводу?
Вопросы были с подвохом. Но жена юриста легко их разгадала.
– Сразу в обморок упала! Очнулась только ночью: Петенька с голодухи кричит, а мужа нет. И трупа нет.
– Почему в полицию не донесла?
– Антип, когда вернулся, сказал, что труп мне почудился! Сидор, мол, пьяным был, лежал как мертвый.
– Хм! Хм! – удивился Крутилин. – А ты не так глупа, как кажешься!
– Да, – улыбнулась Сашенька. – Батюшка мой тоже самое говорит.
– А когда труп всплыл? – привстал из-за дубового стола Крутилин. – Ты шо, не догадалась, чьих рук дело?
– Некогда мне догадываться, ваше благородие! Дитя на руках малое, мужу постирай, обед сготовь, пол помой. Все сама, у нищих слуг нет…
– Подпиши здесь, – Крутилин сунул ей новый листок, только что им исписанный. – Все! Свободна!
Сашенька медленно встала, повернулась к двери. Только бы Выговский опять чего-нибудь не вспомнил!
– Нет, стой!
Сашенька чуть не упала от испуга. Что еще?
– Сэкономим-ка мы государству пятьдесят копеек! [37] Возьми-ка повестку в суд! В среду явишься на Литейный.
Сашенька кивнула.
– Не придешь – из-под земли достану!
На негнущихся ногах, моля Господа, чтобы не столкнуться с Выговским, Сашенька припустилась по страшному зданию.
37
Повестки доставляли судебные приставы, за что им полагалось вознаграждение.