Приключения 1979
Шрифт:
— Ты же не сахарный...
— Я не о себе, я за скрипку боюсь.
— В каптерке держи... Кстати, давно хочу спросить: что ты к ней привязался?
— Видите ли... Альтушка у меня как бы временно, пока служу. А скрипка для души. После армии поступлю в консерваторию.
— Большим музыкантом будешь, — вздыхает Солоха. — Научил бы играть моих детишек. У меня сыновей двое — и оба как бы ни в дудочку, ни в сопелочку. Учатся плохо, матери не слушаются, стремлений никаких. Ну вот как у Геворкяна...
— Это у меня стремлений нет?! — вскочил Геворкян. — Зачем так говоришь? Уволюсь в запас, на Севан поеду, в лучшем ресторане играть буду. Разве
Не успел ему ответить Солоха, призывно и громко прозвучала команда:
— Выходи строиться!
4
— Подразделение!.. Песню! — командует прапорщик.
Солдаты идут лесной дорогой, идут на учения. Через несколько минут они должны будут представить перед собой коварного врага, должны будут отразить его атаку и сами атаковать и победить... Нелегко это представить себе, когда вокруг такая красота: солнечные поляны, птицы поют, синее небо, словно гобелен, вышитый кронами берез и сосен... Но приказ есть приказ!
— Подразделение! Отставить песню... Стой! Направу! Вольно! Приступим к занятиям. Тема: мотострелковое подразделение в наступлении. Рисую обстановку. Перед вами речка, за ней поля в копнах сена, справа шоссе... Коноплев, ты же Зайцев, разрешаю тебе съесть чего-нибудь кисленького. Или горького...
— Простите, не понял... Зачем?
Прапорщик доволен: удался его, видимо, излюбленный прием.
— Чтобы согнать с лица вашего благостное выражение.
Весь строй хохочет.
— Красиво вокруг... Вот я...
— Зайцев, выйти из строя!.. Ставлю вам задачу: ваш взвод на бронемашинах движется по шоссе. Впереди шоссе залито горящим напалмом. Ваши действия?
Бедный Коноплев-Зайцев! Какие там «действия»? Лицо у него мученическое, глаза растерянно бегают. Музыка — вот что видится и слышится ему... Он поправляет очки, мнется, краснеет. Кто-то острит: «Он из обоза!»
— Отставить разговоры! — командует прапорщик Тропкин. — Ну, смелее, Зайцев... Коноплев! Кто поможет? Солоха!
— Необходимо найти кратчайший объезд и продолжать выполнять поставленную боевую задачу, — уверенно отвечает старый солдат.
— Правильно. Встаньте в строй... Эх, Коноплев, ты же Зайцев, неужели не выйдет из тебя солдата? А может быть, все-таки получится, а? Ведь строевая подготовка не так уж плохо. И физическая... Руки у тебя крепкие — от скрипки, должно быть, — и выносливость есть!.. Ставлю новую задачу. Ну, соберись, поразмысли!.. Подразделение должно занять рубеж обороны. Позывные: комроты — «Ястреб», командир взвода — «Сокол», вы — «Дрозды»...
Через силу слышит солдат, а в голове у него какие-то стихи:
Вы слыхали, как поют дрозды? Нет, не те дрозды, не полевые...«Нет, Коноплев, ты же Зайцев, не можешь собраться», — вздыхает прапорщик.
— Ну что, Коноплев, скучно? — сердится Тропкин.
— А... Так точно!
— Два наряда вне очереди!
5
— Равняйсь! Смирно! Вольно!.. — скомандовал прапорщик. — Сейчас я буду говорить долго и непонятно. Так что слушайте внимательно... Рядовой Солоха, у вас уже есть вопросы? Нет? В таком случае я продолжаю... В программу летних лагерных сборов включена, кроме тактики, строевой и огневой подготовки, еще одна солдатская выучка... Рядовой Геворкян,
— Не было печали, черти накачали...
— И пошли они, солнцем палимы... — шутливо пропел Геворкян.
— Рядовой Геворкян, у вас вопрос?
— Так точно!.. Несколько вопросов...
— В таком случае приберегите их до первого привала... Подразделение, напра-ву! Покомандно на маршруты шагом марш!
...Несколько дней живут музыканты в лагере. Такого сложного и трудного задания, как сегодня, еще не выполняли. С автоматами, скатками, противогазами идут солдаты. Впереди прапорщик Тропкин, за ним Солоха, потом Зайцев, Геворкян и другие. Цепочкой растянулись по лесной тропе. Идут все молча, у каждого масса вопросов: сколько идти, где ночевать, чем питаться?.. Даже видавший виды Солоха несколько озадачен. О такой службе он слыхом не слыхал за свою долгую солдатскую жизнь. Но где-то в глубине души он шел и радовался: может быть, удастся малость похудеть... Да и салажатам следует маленько узнать, почем фунт лиха!
Улеглось первое волнение. На поляне собрались солдаты.
— Товарищ командир, — неожиданно спросил Коноплев, — скажите, хлеб мы взяли или будем печь сами? — Его очки ярко блеснули под лучом солнца.
Отделение дружно засмеялось. Кто-то сострил:
— Зайдем в булочную!
— Разговорчики! — окинул всех взором Тропкин. — Не беспокойтесь, Зайцев, самое необходимое мы взяли...
— Остальное добудешь в бою, дорогой! — сострил Геворкян.
— Живы будем — не помрем, — подытожил Солоха.
— Отделение! — командует прапорщик. — Внимательно смотреть по сторонам, собирать ягоды, грибы, орехи!
— Какие сейчас орехи, командир? — откликается Солоха. — Сморчки если...
— А раненым кто будет? — снова спрашивает Коноплев.
— Мне бы не хотелось, — жалобно говорит Солоха.
— Отставить галдеж! Собирайте грибы молча.
Который час идет отделение по лесу. Многим уже есть захотелось. В обычной обстановке и не вспомнили бы о еде, а тут — на тебе! — только и разговоров. Жарко. Вороты распахнуты, пилотки за ремнями.
— Идем-идем, и ни одной столовой, — вздыхает Геворкян.
— Хотя бы ресторанчик завалящий попался, — откликается кто-то сзади.
— Перекурить бы, — еле слышно просит Коноплев.
— Ты же не куришь? — спрашивает Солоха.
— Я, понимаете ли, в том смысле, что очень хочется пить...
— Это бы не мешало, — подтверждает Солоха, стряхивая пот со лба. — Как, товарищ командир?..
— Отделение! Привал! — командует Тропкин. — Сидоров, Закиров, за водой!.. Остальным — отдыхать.