Приключения 1984

Киселев Владимир Леонтьевич

— Что ж теперь делать будем, Николай Николаевич? — поздоровавшись, спросил Душечкин.

— Не знаю, — ответил Буробин. — Но мне кажется, надо поскорее угнать отсюда наши вагоны, а то мало ли что...

— Разумно, — заметил Душечкин.

— Тогда не стоит терять времени, надо выбивать паровоз. Только вот начальство потребует сведений, куда мы его погоним, иначе не дадут.

— А нельзя этот вопрос как-нибудь пока обойти? — поинтересовался Новгородов. — Возьми паровоз под свою ответственность. Скажи, что через пару часов возвратишь. В конце концов

придумай что-нибудь...

Мартынов при встрече с Буробиным сказал, что вагоны он попытается задержать на станции, ну хотя бы до сумерек. Во-первых, ящики целесообразно сгружать ночью, чтобы не оставалось времени на их проверку, свое же совещание коммерсанты раньше, чем вечером, не начнут — они просто-напросто не рискнут засветло собраться, ибо приход в какое-либо место многих людей может вызвать подозрение у окружающих.

Оставив Новгородова у вагонов и дав ему копию накладных на них, чтобы избежать всяких недоразумений, Буробин с Душечкиным отправились к станционному начальству. Однако, к великому огорчению Душечкина, им заявили, что свободного паровоза на станции нет. Не помогли никакие уговоры и увещевания Буробина.

— Что вы от меня хотите? — сказал раздраженно начальник. — У меня два паровоза на ремонте, дать маневровый — так у него здесь работы по горло. Ждите. С часу на час должен подойти пассажирский, тогда что-нибудь придумаем.

Возвратились к вагонам.

— Прямо чертовщина какая-то получается, — зло заметил Душечкин. — Не день сегодня, а сплошная трепка нервов.

— Может, взятку дать? — посоветовал Новгородов.

— Ты что, — осадил его Буробин, — или хочешь, чтобы нас за решетку упрятали?

Походили вдоль вагонов, помолчали.

— Да что вы, собственно, нервничаете, — сказал Буробин, — груз, считай, доставлен. А что паровоз не дают, так это, может быть, к лучшему.

— Это почему? — удивился Новгородов.

— Да ящики-то у нас, сами знаете, с чем, и сгружать их уж лучше в темноте.

Душечкин не без удивления посмотрел на Буробина. подумал, поскреб затылок.

— А ты, светлая твоя голова, пожалуй, прав. — И тут же, повеселев, добавил: — В таком случае, друзья хорошие, пока вы будете ждать, я кое-куда сбегаю — у меня сегодня масса дел, да и к Слепову заглянуть надо, подбодрить, что-нибудь передать, а то на казенном пайке и ноги протянуть недолго...

Не прощаясь, он ушел. Новгородов проводил его страдальческим взглядом, вздохнул.

— У меня бригада грузчиков ждет — разорвут они меня, черти...

Опять походили вдоль вагонов. Потом залезли в освободившуюся из-под картошки соседнюю теплушку. Разожгли потухшую «буржуйку», согрели кипятку.

— С раннего утра торчим здесь, — обжигаясь о железную кружку и стараясь отхлебнуть горячей воды, опять заговорил Новгородов, — позавтракать даже не успел. У тебя какой-нибудь корочки не найдется?

В вещмешке Буробина не нашлось ни единой крошки. Инженер совсем приуныл, замерз. Его не могли согреть ни тепло «буржуйки», ни тем более крутой кипяток...

Стало смеркаться.

— Может, сходишь к начальнику? — жалостливо попросил Новгородов. — Пока доедем, совсем стемнеет.

Буробин уже было собрался идти, как увидел спешащего Душечкина. Коммерсант улыбался — вроде бы был под хмельком.

— Нате, — сказал он весело, протягивая сверток, — это чтобы меня не съели.

Он принес батон сухой колбасы, буханку черного хлеба и даже бутылку коньяка.

Новгородов ожил, засуетился. Коньяк тут же разлили в кружки, колбасу, хлеб, так как ни у кого не нашлось ножа, наломал большими кусками.

— Совсем как в былые фронтовые времена, — потирая руки, радостно заметил Душечкин.

Выпили...

— Степан Петрович привет вам передает. К операции готовят беднягу, а он все о грузе беспокоится. — Душечкин подошел к двери, глянул на свои вагоны. — Устроился он, скажу я вам, как король, — один в палате.

Наскоро перекусив, Буробин с Душечкиным отправились к начальнику, который сразу было с ними отказался говорить. «Так требовали и вдруг исчезли...» Но потом, подумав, сказал:

— Даю тебе, Буробин, паровоз только потому, что и твоя помощь мне скоро понадобится. Только, умоляю, не задерживай!

Над землей уже опустились вечерние сумерки, когда отправились в путь. Перед этим Душечкин, опять сославшись на какие-то дела, ушел, на прощание сказав Новгородову единственное:

— Как разгрузитесь, приезжайте...

«Значит, где-то будут ждать, — подумал Буробин. — Но почему «приезжайте»? Вероятно, коммерсант с собой должен взять и меня?»

Вагоны подогнали к железнодорожному складу завода «Бари». Заждавшиеся грузчики встретили их отборной руганью. Это обрадовало Буробина. Покидая товарную станцию, он опасался, что их встретят единомышленники Новгородова, которые будут сгружать, проверять ящики... Недовольство грузчиков говорило о том, что они не посвящены в дела коммерсантов. Это меняло картину.

— Что расшумелся, Сидор?! — заискивающе улыбнулся Новгородов, по-приятельски похлопал по плечу крепкого усатого мужчину. — Задержался, понимаешь, но это не моя вина. За долготерпение я вас как положено отблагодарю. Ты же меня знаешь...

Грузчики умолкли, принялись за работу. Новгородов только успевал отдавать распоряжения, куда что ставить. Буробин вроде бы оказался лишним.

— Так я пойду, Аркадий Викторович, — сказал он, — свое выполнил, чего мне теперь...

— Обожди, — попросил Новгородов, — мы мигом. — И обещающе подмигнул. — Ты мне нужен.

Бригада грузчиков состояла из пяти человек. Но они так азартно и ловко работали с переносной лебедкой, что Буробин подивился. Вот, поистине дело мастера боится. На разгрузку и переноску ящиков они потратили каких-то два часа.

В благодарность за старания Новгородов вынес им из конторки три литра спирта, две буханки черного хлеба и сала побольше килограмма и вдобавок во всему отпустил их гулять на целые сутки.

— А не боишься, что они догадались о содержимом ящиков и теперь донесут? — спросил Буробин.