Приключения 1984
Шрифт:
Новгородов засмеялся.
— Чего их бояться — темнота, она всегда темнота...
Склад закрыли на большой амбарный замок.
— Теперь, Николай Николаевич, пойдем ко мне, с меня, как ни говори, причитается. — И впервые за целый день улыбнулся.
— А как же склад?
— Ничего, здесь сторож...
Вышли на какую-то темную улицу. Им навстречу выехала пролетка. Новгородов и Буробин сели в нее, и возница, не проронив ни слова, погнал лошадь.
На Котельнической набережной слезли с пролетки, пошли уже знакомыми Буробину дворами.
У дома Новгородова их встретил дворник в белом фартуке. Это был все тот же когда-то следивший за
Дверь открыл Душечкин.
— Наконец-то, — сказал он радостно. — Все в сборе, ждем вас.
В зале новгородовского особняка стоял полумрак — горело несколько свечей. Окна были плотно занавешены одеялами и какой-то темной материей. За столом, на котором, кроме нескольких бутылок с водой, ничего не было, сидели Ракитин, Редько, Драгин и еще человек десять неизвестных Буробину людей. Незнакомые сидели и на стульях, расставленных вдоль стен. Всего было не меньше тридцати человек. Все между собой переговаривались, отчего казалось, что в зал запустили шмелиный рой.
Хрустальная люстра, висевшая над столом, как в тумане, купалась в клубах табачного дыма.
— Господа, — деловито сказал Ракитин и встал, — я думаю, возражений у вас не будет, если мы начнем наше заседание.
В зале наступила тишина.
— Вот и прекрасно... Сначала о сложившейся в стране обстановке. А она, надо сказать, нас чрезвычайно радует. Вы посмотрите, что получается... Советы стиснуты железными клещами наших доблестных армий. С одной стороны на них наступают войска Александра Васильевича Колчака, с другой — Николая Николаевича Юденича, с третьей — Антона Ивановича Деникина. На севере и востоке нам помогают войска союзников. Еще немного — и Советы будут раздавлены. Наша с вами задача помочь этому, подняв восстание в Москве. У нас с Добровольческой армией Антона Ивановича установлена тесная связь. Кстати, для координации действий ее штаб прислал к нам своего уполномоченного, полковника Звягинцева Константина Романовича.
Сидящий справа от Ракитина пожилой мужчина в военной форме без погон сдержанно кивнул седой головой.
— Мы также имеем одобрение плана восстания нашими союзниками, — говорил Ракитин, — в частности англичанами, с которыми поддерживает постоянную связь Леонид Павлович Душечкин. Нам обещали скорую помощь...
Душечкин, просияв от удовольствия, поспешил направо-налево отвесить поклоны.
Это Ракитину, очевидно, не понравилось, и он тут же добавил:
— Помощь... могла бы уже к нам поступить, если бы не печальный случай, о котором я сейчас не имею права не упомянуть. — Он стал рассказывать о встрече Душечкина с представителем английского посольства, о пропаже пакета с документами. — И мы, — продолжал Ракитин, — вместо того чтобы узнать о случившемся в тот же день, узнали только вчера. Наше счастье, что это были грабители.
Душечкин, будто его незаслуженно обидели, весь сразу как-то съежился, побледнел.
Ракитин сделал вид, что ничего не заметил.
— Рассказав об этом случае, — говорил он, — я тем самым еще раз хочу напомнить, что успех нашего дела в данный момент, как никогда, зависит от строжайшей конспирации, железной дисциплины и прежде всего честного исполнения своего священного долга перед отечеством. Без всего этого наша победа невозможна... Теперь о восстании. Возглавить его советом поручено мне. Для руководства боевыми действиями у нас создан штаб... — Перечислив всех, кто в него вошел, он остановил свой взгляд на Драгине.
— Игорь Владимирович,
— Тысячу триста четыре человека, я считаю и полк Лаврентия Петровича, — поспешил Драгин.
— Хорошо. — Ракитин глянул на Новгородова.
— Аркадий Викторович, сколько и какого оружия мы имеем?
Новгородов, заволновавшись, с шумом поднялся. На его вмиг вспотевшем лице обозначилась растерянность. Он попытался вытянуть руки по швам, но они, смешно растопырившись, были похожи на ласты пингвина, намеревавшегося прыгнуть.
— Иван Федорович, — Новгородов откашлялся, — понимаете... — И, собравшись с мыслями, очень точно перечислил оружие, хранившееся на складе Слепова.
Нечто похожее на одобрительную улыбку появилось на властном лице Ракитина.
— Превосходно... Значит, оружия нам хватит и на тех, кто в первые минуты поддержит нас...
У Буробина неприятно закололо, засосало под лопаткой, заныла рана. Вспомнился Мартынов. Расставаясь на Беговой, он сказал:
— Николай Николаевич, пригласят они тебя на свое сборище или не пригласят, мы все равно, как они только соберутся все вместе, будем их брать.
«Если так, — думал Буробин, — значит, дом Новгородова должен быть окружен. Коммерсанты собрались. Чего медлят?..»
Он даже прислушался, но, кроме звуков булькающей воды, наливаемой Новгородовым из бутылки в стакан, ничего не услышал.
«Неужели коммерсантам удалось уйти незамеченными и Мартынов не знает, где они собрались?» — обожгла сознание страшная мысль. Ведь когда он с Новгородовым покинул железнодорожный склад, ехал в пролетке, не заметил своих... Не увидел он никого и за ушедшим с товарной станции Душечкиным. Неужели?... Если бы можно было как-то связаться с Мартыновым...
— Николай Николаевич, — раздался голос Ракитина.
Буробин чуть было не вздрогнул от неожиданности. Увидев на себе пристальный взгляд Ракитина, поднялся и невольно почувствовал, что находится в центре общего внимания.
— Вас я попрошу сразу же после совещания отправиться на склад вместе с Новгородовым — необходимо проследить, чтобы оружие было правильно распределено между боевыми группами. Вам понятно?
Буробин, сделав вид, что растерялся от неожиданного поручения, неуверенно кивнул головой.
— Групп будет двадцать... Ясно? — Несколько помедлив, Ракитин назвал пароль и отзыв для встречи на складе представителей боевых групп. Потом достал из нагрудного кармана листок. Это был тот самый листок со схемой, который Буробин видел на дне рождения Вероники. — Восстание намечено на завтра на семнадцать часов вечера. Всем сверить часы. Сейчас двадцать три часа пятнадцать минут. Сигналом восстания послужат мятежи, поднятые в Кунцеве и Волоколамске. Там начнутся погромы партийных и советских учреждений, магазинов... Мы уверены, что нас поддержат все сочувствующие и обиженные Советами. Руководить мятежом в Кунцеве будет Леонид Павлович Душечкин, в Волоколамске... — он назначил неизвестного Буробину человека. — На подавление мятежей Советы, естественно, сразу бросят чекистов, милицию, воинские части. Москва, таким образом, окажется оголенной... Вот тут-то и появятся наши боевые группы. Игорь Владимирович Драгин захватит телеграф и оповестит страну о восстании. Лаврентий Петрович Редько со своим полком блокирует Кремль... Кстати, его появление в Москве ни для кого не будет неожиданностью. У него имеется письменное распоряжение командования Красной Армии о передислокации полка из Павловского Посада в Химки...