Приключения 1989
Шрифт:
Увидев в окошко Павла, он быстренько попрощался с хозяйкой и заспешил к нему. Павел его огорошил, сообщив, что из Перми никого не посылали и шофер с фамилией Босых там не значится.
— Значит, мои догадки, то есть наши, полностью подтвердились, — нервно проговорил Волков. — Есть хочется! Ты поел? — Павел потер руки. — Ну как хозяюшка? — Он неожиданно улыбнулся и даже озорно подмигнул Моте. — Ты чего такой задумчивый?.. Теперь дело в шляпе! Машину мы знаем, шофера тоже. Что там на ужин?..
— Борщ! — выдавил улыбку Мотя.
— Да что с тобой?! — Павел напрягся.
Поминая вместе с чертом неизвестного Шерлока Холмса, Мотя, впрочем, и не догадался, что именно благодаря его методу он пришел к важнейшему для себя выводу: Павел не тот, за кого себя выдает. Почему? Очень просто. Машину законспирировал на складе Семенцов, это понятно, чтобы разъезжать и подстраховывать их. Семенцов не мог не доложить об этом Дружинину и, вероятно, с его подсказки это сделал, так как Дружинин считает Мотю новичком и попросил его подстраховать. Значит, Еремей Босых работает у Семенцова. И если бы Волков на самом деле звонил Дружинину, то Иван Петрович в момент бы всё ему растолковал. Вот и выходит, что Волков Дружинину не звонил. А что это значит? Это значит…
Мотю даже пот прошиб, когда он пришел к этому страшному выводу. Ведь выходит, что Волков… ставленник бандитов! Бан-ди-тов! И ему теперь нужно, дурача Левушкина, вывести машину Семенцова из строя, убрать её, доказав Моте, что перед ним бандитское отродье.
Темное угристое лицо Павла с неподвижным маленьким ртом на мгновение окаменело, точно он почувствовал в Моте эту нарастающую тревогу:
— Да что с тобой, объяснишь ты или нет?!
— Да я это… ну, представил, что весь день ходил под его прицелом, — пробормотал Мотя. — Они ведь чуть что — сразу!..
— А-а-а, — Павел почему-то неестественно захохотал. — Во, почуял, каково в деле быть! Мне ведь Иван Петрович сказал, что ты ещё новичок, ни в одной операции не участвовал, поэтому и велел присматривать за тобой да проявлять инициативу. Ничего, брат! — Павел хлопнул Мотю по плечу, подмигнул. — Ещё заматереешь, наберешься и опыта и отваги! Ладно, пойду перекушу, и поговорим подробно. Семенцова слушать особенно не надо! Кое-какие факты Иван Петрович сообщил и о нём. Жди меня, никуда не уходи! Я мигом! — Он подмигнул и вышел из комнаты.
— А я к вам, подхарчиться! А то совсем захирел без вашей ласки да внимания!.. — услышал Мотя его фальшиво-веселый голос.
— Проходите в горницу, я сейчас! — ответила Ольга Алексеевна.
Мотя расслабился, вытер рукой лицо. Семенцов преступником быть не может, это ясно как день, а вот Павла Мотя видит впервые. Павел прибыл из Краснокаменска, и никто в лицо его не знал. Бандиты могли заменить его по дороге, а кроме того… Мотю прошиб холодный пот. Он вдруг вспомнил слова Дружинина: «Мы его проинструктировали и решили сегодня вас даже не сводить, завтра встретитесь, обсудите всё по дороге. Он будет ждать тебя на «форде» СУ 19–91 на улице Советской, у Дома пионеров, это рядом с общежитием». Но машина почему-то подъехала к общежитию, и шофер просигналил. Мотя чрезвычайно этому обрадовался, так как не любил слез и долгих прощаний, выскочил, словно полоумный, и, увидев машину, успел, правда, проверить номер.
Морковина довела Мотю до того, что он напрочь потерял бдительность и конспирацию. Потом это молчание, хотя Дружинин определенно сказал: «Обсудите всё по дороге». Иван Петрович отзывался о Павле как об отменном шофере, а этот вел машину зло, с непонятным остервенением и натугой. Мотя ему ещё сказал: «Расслабься!» Да, всё сходится! Одна ошибка за другой — и вот результат!.. Когда же Павла заменили?.. Скорее всего утром, когда он выехал. Дружинин человек опытный, и он сразу бы понял, что перед ним не Волков, а кто-то другой. Дружинин с Волковым разговаривал, инструктировал, проверял, прощупывал. Здесь ошибки быть не может. Значит, утром, когда Волков выехал. Может быть, прямо на Советской, у Дома пионеров. Мотя замешкался, сумасшедшая Морковина его сбила с толку, задурила голову! И он ничего не заметил. Проспал, прошляпил, даже спасибо сказал. Поделом тебе, поделом! Что же делать?! Прежде всего обезоружить и связать. Да, это главное. Второе — допросить. Сообщники, детали операции. Обещать помилование. Хотя если на нем убийства, то помилования не будет, и он это знает. Паша Волков — на его совести…
Мотя заметался по комнате. Надо обезвредить «Павла». Левушкин вышел в узкие сенцы, на гвозде висела бельевая веревка. Обезвредить и связать!
— Борщ ваш, уважаемая Ольга Алексеевна, — послышался довольный голос Павла, — это… как выигрыш по третьему тиражу займа!..
Ольга Алексеевна засмеялась.
— Не верю я вам, товарищ Волков! — кокетливо проговорила она.
— Чтоб меня черти съели! — захохотал Волков. — Эх, годок бы так пожить, жирок на брюхе завести да ваши разговоры слушать!
— Не вы один такое мне говорите, да только никто почему-то замуж не берет!
— Неужели?! — Павел захохотал и направился ко флигелю.
Мотя вбежал в комнату, встал за дверь, вытащив наган и готовясь нанести удар. Потом подумал: «Э, нет, надо кое-что еще выудить у этого бандита!»
Он метнулся к столу, сел, приняв задумчивую позу. Вошел Павел, что-то попевая себе под нос. Мотя не отреагировал.
— Все голову ломаешь? — усмехнулся Павел, снял ремень, бросив его на спинку кровати, лег, сладко потянулся. Помолчали.
— У тебя вчера что-нибудь получилось? — неожиданно спросил Павел.
— С кем? — не понял Мотя.
— Ну… — Павел выразительно мотнул головой в сторону дома — Она, брат, скажу я тебе…
— Я об этом и не думал, — усмехнувшись, отрезал Мотя. «Вот оно, бандитское нутро, проступает!» — пронеслось у него в голове.
— Ну ты тут не прав, — промычал Павел. — Я поначалу не разглядел, а теперь… Она, брат, н-да!..
— Ты что-то о Семенцове хотел сказать? — напомнил Мотя.
— Да! — спохватился Павел. — Иван Петрович настоятельно просил всё забрать в свои руки, а Семенцову предоставить роль исполнительскую, а то его заносит. Кстати, Дружинин сообщил, что по всем признакам банк будут брать в Краснокаменске, там уж слишком явные приготовления идут. У Семенцова просто фантазия богатая!
— Вот как? — удивленно промычал Левушкин.
— Поэтому я прошу тебя: давай его вызовем, призовем к порядку, и пусть действует только по нашей указке, нашему плану, и чтобы никакой самодеятельности! Никакой.
«Чтобы Семенцов действовал по его указке?! — зло усмехнулся про себя Мотя. — Пора кончать этот балаган!»
Мотя поднялся. Сел на кровати и Павел.
— Мне его наблюдения в трубу вообще кажутся подозрительными! — заявил он. — Моё мнение: либо его надо отстранить, что в создавшейся ситуации невозможно, либо свести всю его инициативу до конкретного исполнения. Давай сделаем так: я набросаю план — где, кто должен находиться и что делать, вызовем Семенцова и скажем; всю ответственность за операцию берем на себя. Вам надлежит делать то-то и то-то! Мы облечены полномочиями Путятина и вам приказываем! Договорились?