Приключения Арсена Люпена
Шрифт:
– Три часа сорок пять, – прошептал господин Жербуа.
Через несколько секунд он решительно двинулся в вестибюль. Люпена и Белокурой дамы там не было.
– Отец!.. Не надо!.. Подожди!.. – закричала Сюзанна.
– Ждать? Ты с ума сошла! Джентльменский договор с этим негодяем… А полмиллиона?
Он отпер дверь.
Ганимар тут же влетел в вестибюль.
– Эта дама… где она? А Люпен?
– Он был здесь… Он здесь.
Ганимар издал победный клич:
– Мы его захватили… дом окружен.
Мэтр Дэтинан возразил:
– Но ведь есть же еще черный ход?
– Черный ход ведет во двор, и есть только один выход – через парадную дверь: ее охраняют десять человек.
– Но он не входил через парадную дверь… и не станет так выходить…
– А как он выйдет? – парировал Ганимар. – По воздуху?
Он отодвинул штору. Длинный коридор вел в кухню. Ганимар побежал туда и удостоверился, что дверь черного хода заперта на два оборота ключа.
Высунувшись из окна, он позвал одного из полицейских:
– Ну что, никого?
– Никого.
– Стало быть, они в квартире!.. Они спрятались в одной из комнат!.. Физически невозможно, чтобы они улизнули… О, малыш Люпен, ты посмеялся надо мной, но на этот раз – мой реванш.
В семь часов вечера господин Дюдуи, шеф Сюрте, удивленный тем, что до сих пор у него нет никаких новостей, сам явился на улицу Клаперон. Порасспросив полицейских, охранявших здание, он поднялся к мэтру Дэтинану, который провел его к себе в спальню. Там он увидел человека, точнее, две его ноги, шевелящиеся на ковре, тогда как торс того, кому они принадлежали, засел глубоко в камине.
– Ау!.. Ау!.. – вопил придушенный голос.
И еще более дальний голос, идущий откуда-то совсем сверху, ответил ему: «Ау! Ау!..»
Господин Дюдуи, смеясь, закричал:
– Что там такое, Ганимар, с чего это вы решили заделаться печным мастером?
Инспектор вытащил свое бренное тело из дымохода. Почерневшее лицо, одежда, перепачканная сажей, лихорадочно блестящие глаза – узнать Ганимара было невозможно.
– Я ищу его, – проворчал он.
– Кого?
– Арсена Люпена… Арсена Люпена и его приятельницу.
– Ах вот оно что! Но не воображаете же вы, что они прячутся в печных трубах?
Ганимар поднялся, положил на рукав начальника свою измазанную углем пятерню и глухо и гневно произнес:
– А где вам угодно, чтобы они были, шеф? Они же где-то здесь. Это такие же, как мы с вами, люди, из плоти и крови. Они же не улетучились вместе с дымом.
– Нет, конечно, но они все же улетучились.
– Каким образом? Как? Дом окружен! Несколько полицейских дежурят на крыше.
– А через соседний дом?
– С ним нет коммуникаций.
– А как насчет квартир на других этажах?
– Я знаю всех жильцов: они никого не видели… они даже не слышали никого.
– Вы совершенно уверены, что знаете их всех?
– Всех знаю. Консьерж за них ручается. Впрочем, я для контроля в каждой квартире оставил по полицейскому.
– Надо все-таки его взять.
– Вот и я говорю, шеф, вот и я о том же. Надо его взять, и так оно и будет, раз они здесь вдвоем, их не может здесь не быть. Будьте покойны, шеф, не сегодня вечером, так завтра они будут у меня в руках… Я здесь на ночь останусь! Останусь на ночь!..
Он и правда остался на эту ночь, и на следующую, и на третью. А когда целых три дня и три ночи истекли, он не только не обнаружил ни неуловимого Люпена, ни его не менее неуловимую спутницу, он даже не нашел ни малейшего следа, который позволил бы ему выстроить хоть какую-нибудь гипотезу.
Вот почему его мнение, составленное им в первый же час, оставалось неизменным.
«Раз нет никаких следов их бегства, значит они здесь!»
Быть может, где-то в глубине души он был менее убежден в этом. Но сознаваться не желал. Нет, тысячу раз нет, мужчина и женина не исчезают так, как злые духи в детских сказках. И, не теряя мужества, он продолжал поиски и расспросы, словно надеялся обнаружить их, спрятавшихся в каком-то непроницаемом убежище, скрытом в каменных стенах дома.
Глава вторая
Голубой бриллиант
Вечером 27 марта в доме № 134 по проспекту Анри Мартен старый генерал, барон д’Отрек, посол в Берлине во времена Второй империи [46] , унаследовавший этот особнячок от брата, умершего полгода тому назад, дремал под чтение своей молодой компаньонки в глубине удобного кресла, пока сестра Августа грела грелкой ему постель и зажигала ночник.
В одиннадцать часов монахиня, которой этим вечером нужно было вернуться к себе в монастырь и в виде исключения провести ночь подле старшей по чину монахини, напомнила об этом компаньонке:
46
Вторая империя во Франции – период правления императора Наполеона III (2 декабря 1852 г. – 4 сентября 1870 г.). Конец Второй империи положила Сентябрьская революция 1870 г. (Примеч. ред.)
– Мадемуазель Антуанетта, моя работа окончена, я ухожу.
– Хорошо, сестра.
– Главное, не забудьте, что у кухарки сегодня выходной и вы в доме одна, не считая слуги.
– Не беспокойтесь о господине бароне, я буду спать в соседней комнате; как мы и договаривались, оставлю свою дверь открытой.
Монахиня ушла. Через какое-то время Шарль, слуга, явился за распоряжениями. Барон проснулся и ответил сам:
– Все то же, Шарль: проверьте, хорошо ли работает в вашей комнате электрический звонок, и будьте готовы по первому зову спуститься и бежать за доктором.
– Мой генерал все беспокоится.
– Да плоховато мне… здорово плохо. Так что же, мадемуазель, что там мы читаем?
– Господин барон не собирается ложиться спать?
– Нет, нет, я ложусь очень поздно, впрочем, мне никто не нужен.
Двадцать минут спустя старик снова задремал, и Антуанетта на цыпочках вышла из комнаты.
В это время Шарль, как обычно, тщательно закрывал все ставни на первом этаже.
В кухне он запер на засов дверь, выходящую в сад, и сверх того надел предохранительную цепь, соединяющую обе створки. Потом он пошел к себе в мансарду на четвертом этаже, улегся и заснул.