Приключения Арсена Люпена
Шрифт:
– Она подходит к двери… Вошла… У нее нет никакой возможности ускользнуть от нас: Фолянфан и Дьези стерегут дверь… Белокурая дама в наших руках, шеф!
Почти сразу же на пороге появилась женщина, она была высокого роста, худенькая, очень бледная, волосы ее были ярко-золотого цвета.
Волнение так душило Ганимара, что он замолк, не в силах произнести ни слова. Она была здесь, перед ним, в его распоряжении. Какая победа над Арсеном Люпеном! И какой реванш! В то же время эта победа показалась ему слишком легко доставшейся, и он уже задумывался, не выскользнет ли Белокурая дама у него из рук благодаря какому-нибудь чуду, на которые такой мастак Арсен Люпен.
Тем временем она ждала, изумленная наступившей вокруг нее тишиной, и оглядывалась по сторонам, не скрывая беспокойства.
«Она уйдет! Она исчезнет!» – с ужасом подумал Ганимар.
Он резко встал между ней и дверью. Она повернулась и хотела выйти.
– Нет, нет, – сказал он, – почему вы хотите покинуть нас?
– Но в конце концов, сударь, что за поведение, я ничего не понимаю. Оставьте меня в покое…
– Уходить, сударыня, вам нет никаких резонов, зато их множество для того, чтобы остаться.
– И все-таки позвольте…
– Бесполезно. Вы не выйдете.
Совершенно бледная, обессилевшая, она села и прошептала:
– Что вам угодно?..
Ганимар чувствовал себя победителем. Белокурая дама была у него в руках.
Прекрасно владея собой, он четко выговорил следующее:
– Позвольте представить вам моего друга, о котором я вам говорил и который хотел бы купить драгоценности… в основном его интересуют бриллианты. Вам удалось достать тот, который вы мне обещали?
– Нет… нет… я не знаю… я что-то не помню.
– Да ну… Припомните-ка… Какая-то ваша знакомая должна была передать вам слегка окрашенный бриллиант… «что-то вроде голубого бриллианта», – сказал я, смеясь, и вы ответили мне: «Совершенно точно, я, наверно, смогу помочь вам». Припоминаете?
Она молчала, сумочка выпала у нее из рук. Она живо подняла ее с пола и прижала к груди. Руки ее слегка дрожали.
– Похоже, – сказал Ганимар, – вы нам не доверяете, госпожа де Реаль; я подам вам хороший пример и покажу, что есть у меня.
Он достал из своего портфеля свернутый листок бумаги, развернул его и протянул ей несколько волос.
– Вот для начала волосы Антуанетты Бреа, вырванные бароном и найденные в руке покойного. Я показывал их мадемуазель Жербуа: она определенно узнала цвет волос Белокурой дамы… тот же цвет, что и у вас, кстати… точно тот же.
Госпожа Реаль тупо смотрела на него, словно она и в самом деле не понимала смысла сказанных им слов. Он продолжал:
– А вот два флакона из-под духов, без этикеток, правда, и пустые, но вполне еще пахнущие для того, чтобы мадемуазель Жербуа смогла сегодня утром различить запах духов той самой Белокурой дамы, которая была ее спутницей по путешествию в течение двух недель. А ведь один из флаконов был в комнате, которую занимала в замке Крозон госпожа де Реаль, а другой – в вашей, в той, которую вы занимали в гостинице «Бориваж».
– Что вы такое говорите!.. Белокурая дама… замок Крозон…
Не говоря ни слова, инспектор выложил на стол четыре листка.
– И наконец, – сказал он, – на этих четырех листках – образцы почерков: Антуанетты Бреа; той дамы, которая написала записочку господину Гершманну во время аукциона; госпожи де Реаль в пору ее пребывания в замке; и четвертый – ваш собственный, сударыня… это ваше имя и ваш адрес – вы оставили его у портье в гостинице «Бориваж» в Трувиле. Так вот, сличите эти четыре почерка. Они ничем не отличаются друг от друга.
– Но вы, сударь, сошли с ума! Вы с ума сошли! Что все это значит?
– Это значит, сударыня, – вскочив с места, прокричал Ганимар, – что Белокурая дама, приятельница и соучастница Арсена Люпена, не кто иная, как вы!..
Он рывком распахнул дверь в соседнюю комнату, налетел на господина Жербуа, развернул его за плечи и поставил перед госпожой Реаль:
– Господин Жербуа, признаете ли вы особу, похитившую вашу дочь, особу, которую вы видели у мэтра Дэтинана?
– Нет.
Все испытали такой шок, словно сотряслись стены. Ганимар отказывался поверить услышанному.
– Да нет!.. Не может быть… послушайте-ка, ну, подумайте хорошенько…
– Да чего тут думать… сударыня действительно так же белокура, как и Белокурая дама, так же бледна… но вовсе на нее не похожа.
– Я не могу в это поверить… с подобной ошибкой нельзя смириться… Господин д’Отрек, вы ведь узнаете Антуанетту Бреа?
– Я видел Антуанетту Бреа у дядюшки… это не она.
– И эта сударыня вовсе не госпожа де Реаль, – подтвердил граф де Крозон.
Это был сокрушительный удар. Ганимар, совершенно ошеломленный, стоял не шевелясь, ничего не видя перед собой. Ото всех его комбинаций ничего не осталось. Здание рушилось.
Господин Дюдуи встал со своего места.
– Простите нас, сударыня, вышла печальная ошибка, и я очень прошу вас ее забыть. Но чего я толком не могу понять, так это вашего странного поведения… вашего замешательства на протяжении всего времени, пока вы здесь с нами.
– О боже, сударь, да я просто боялась… у меня в сумочке драгоценностей больше, чем на сто тысяч франков, а манеры вашего друга меня никак не успокаивали.
– А ваши вечные отлучки, это что значит?
– Но разве дело, которым я занимаюсь, не требует этого?
Господину Дюдуи ответить было нечего. Он повернулся к своему подчиненному:
– Вы с прискорбным легкомыслием собрали вашу информацию, Ганимар, и вели себя только что самым неучтивым образом по отношению к сударыне. Извольте явиться ко мне в кабинет для объяснений.
Разговор был закончен, и шеф Сюрте уже собрался уходить, когда произошло нечто из ряда вон выходящее. Госпожа Реаль подошла к инспектору и сказала ему:
– Я так поняла, что ваша фамилия – Ганимар… Я не ошибаюсь?