Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.)

Липкин Семен Израилевич

Края родного живой он крепостью был,

Лаской моей и моей свирепостью был,

Был он гонителем всех осужденных мной,

Был победителем всех побежденных мной...

И половины похвал не успел досказать Джангар, как вдруг скакун Аранзал громозвучно проржал семьдесят раз:

— Ежели ты, человек, еще не соскучился по родной стране, то я, рыжий конь, уже затосковал по Бумбе!

Задрожал Джангар, услышав

коня, оседлал он его быстро, надел на себя стальную броню, сел па седло и сказал Шов­шуру:

— Видишь вдали перевал, подобный радуге? За ним вла­дения Гюши-Замба-хана, отца твоей матери. Отвези ее туда, а потом скачи в страну Бумбу. Помни, мой мальчик: от отца рождается сын, чтобы стать надёжной опорой родине.

Распростился Джангар со своим сыном и помчался на Аранзале в милую Бумбу.

КАК ДЖАНГАР И ВСЛЕД

ЕМУ ШОВШУР ПРИЕХАЛИ

В СТРАНУ БУМБУ

Скакун Аранзал бежал, наслаждаясь бегом своим, ибо мно­го лет провел он стреноженным, на приколе, давно не топтал он землю неведомых стран.

Вскоре возрадовалась душа витязя Джангара — прибыл он к рубежам родной земли. «Сейчас, — думает, — увижу я дво­рец Хонгора». Но что это? Неужели ослепли глаза его? Там, где возвышался дворец Хонгора, выросла жесткая, редкая бе­лена. Поспешил Джангар к своему девятиярусному дворцу, но только стебли коленчатого ковыля увидел он. Поскакал он к бе­регу своего океана, — огромная впадина, безводная и бестрав­ная, разверзлась перед ним. Оглянулся всадник — ни конца, ни краю нет степи. Хотя бы суслик пробежал, хотя бы сиротка заплакал! Но нет, не слыхать ни звериной, ни человечьей молвы...

«Был же я некогда повелителем целой страны, была же эта страна немалой державой, были же люди в ней, — и ни единой от них не осталось души? Что-то не верится мне. Пойду на розыск человека, чтобы слово сказать!»

Спешился Джангар, пошел по стране, держа коня в поводу. Всё был тихо вокруг, одна только белена, одна только лебе­ди... Вдруг видит он клубится дым над крышей какой-то ла­чуги, Подходит Джангар и спрашивает:

— Есть ли здесь живая душа, чтобы слово сказать?

Вышел из лачуги древний старик, посмотрел на пришельца и сказал:

— Видимо, вернулся круглый сирота Джангар? Видимо, прискакал его рыжий конь Аранзал?

— Дедушка, чья это страна? — спросил Джангар.

— Давным-давно это была Бумба, страна вечной жизни. Ко­гда же ты, Джангар, покинул ее, когда разбрелись по свету ее славнейшие богатыри, напал на Бумбу с семью миллионами войска свирепый шулмусский хан Шара Гюргю. Поселили шул­мусы твой народ между двух рек, между горько-соленой рекой и ядовитой рекой, на побелевших корневищах редких сухих ковылей. Иссушили шулмусы океан Бумбы, угнали скот Бумбы, опозорили имя Бумбы. А твоего Хонгора, Алого Льва, бросили в огненное море, в седьмую преисподнюю земли. А я живу у края той самой пропасти, в которую его бросили.

— Дедушка, постерегите моего коня, — сказал Джангар и, достав два шеста, полез в пропасть.

Там, где пошире, опираясь на два шеста, там, где поуже, опираясь на один шест, стал спускаться Джангар на седьмое дно земли...

Прошли сутки, прошли вторые, прошли третьи — прибыл Шовшур на подаренном жеребеночке в державу своего отца. Долго скакал он по листьям желтой травы, а слова сказать бы­ло не с кем: бездомной собаки не видел, бесприютного мальчи­ка не встречал.

Вдруг замечает он издали острие золотого копья. Подъехал к нему — увидел Аранзала у коновязи.

— Если здесь человек живет, пускай он отпустит повод моего коня! — крикнул Шовшур.

Вышел седобородый старик и сказал:

— Живет-то здесь человек, а повода я не отпущу, пока не возвратится хозяин коня.

— Старец почтенный, — взмолился Шовшур, — отпустите повод Аранзала! Я пойду по следам паука, ползавшего де­сять лет назад, пойду по следам змеи, ползавшей двадцать лет назад, а все-таки найду народ Бумбы, а все-таки прославлю имя Бумбы, превращу рабов в свободных воинов, превращу сирот в счастливых людей!

— Видимо, — сказал старик, — ты рожден отважным отцом, видимо, ты рожден, чтобы стать надежной опорой родине. Бе­ри коня, да смело скачи, да с миром вернись, исполнив свой долг!

Понесся рыжий конь, принюхиваясь к земле, и примчался к перекрестку семи дорог: по ним шулмусы угнали народ Бумбы.

Поскакал рыжий конь по средней дороге. Перепрыги­вал он через узкие реки одним прыжком, через широкие ре­ки— двумя прыжками. В месяц пробегал он трехлетний путь, в сутки пробегал он трехмесячный путь... Наконец достиг он берега ядовитой реки: здесь начинались кочевья полоненного народа Бумбы.

Увидели пастухи рыжего коня — сразу же узнали Джанга­рова Аранзала. Увидели мальчика на коне — и заплакали:

— Горе нам! Томились мы в долгой неволе под ярмом про­клятого Шара Гюргю, но была надежда у нас: Джангар прибу­дет, Джангар освободит! Теперь и этой надежде конец. Видимо, убит повелитель Бумбы, если скачет на его Аранзале это шул­мусское отродье!

Так они плакали, так причитали...

— Чья вы страна? Почему плачете, почему причитаете? — спросил у них Шовшур.

— Были мы раньше страною витязя Джангара. Теперь вла­деет нами покоритель семи надземных держав, повелитель семи подземных держав, враг человечества, свирепый хан Шара Гюргю, — отвечали люди.

— А где он пребывает сейчас?

— А пребывает он сейчас на поверхности земли, в крепо­сти, обнесенной тройным рвом.

— А далеко ли до этой крепости?

— Трехмесячный путь.

Поблагодарил Шовшур добрых людей, простился с ними, помчался дальше. Ехал, ехал вдруг навстречу ему пыль по­шла: мчится во весь опор мальчик, похожий на галчонка, на жеребёнке трехлетке.

Остановил Шовшур Аранзала, сказал:

— Я задержался, и ты погоди. Побеседуем.

— Ну, покороче! Скажи, чего тебе надобно? — крикнул мальчик. — Слово мое скорое, весть моя важная, дело мое спешное.