Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.)

Липкин Семен Израилевич

— Знаю, что слово твое скорое, да хочу спросить тебя про твое дело. Знаю, что весть твоя важная, потому-то и остановил коня: послушать хочу, — сказал Шовшур.

— Слушай же. Был я прежде счастливцем из страны Бум­бы, стал я теперь одним из рабов свирепого Шара Гюргю. Но прибыли наконец два полукруга славнейших богатырей Джан­гара. Увидели они, что порознь они слабы, а вместе непобеди­мы. Вот и решили опять соединиться и начать бой с проклятым Шара Гюргю. Если же наши богатыри соединились и начали бой, значит, они закончат его победой. Вот и еду я к своему

племени, обрадовать его хочу!

Затрепетало сердце у Шовшура. Спросил он у мальчика:

— Поведай теперь, какова сила этого свирепого Шара Гюргю?

— Слушай же. Перенес он к своей ставке черную стальную крепость, некогда воздвигнутую по приказу Хонгора. Вокруг крепости из черной закаленной стали воздвиг он крепость из дикого белого камня. Вокруг крепости из дикого белого камня воздвиг он крепость из крепкой лиственницы, и вокруг крепо­сти из крепкой лиственницы стоят войска шулмусов — гуще пы­ли, шире океана.

Обнял Шовшур мальчика, сказал ему:

— Радостна твоя весть! Возьми за нее сорок тысяч киби­ток на берегу реки Таволги, владей ими. А возвращу Бумбе свободу — еще награжу. Ты же скачи к своему племени да ска­жи, чтоб откочевали все до единого человека.

Умчался мальчик, похожий на галчонка, благословляя судь­бу, а Шовшур крикнул своему коню:

— Доставь меня завтра, к началу полдневного зноя, к став­ке свирепого хана Шара Гюргю! А не доставишь — отобью чер­ных твоих четыре копыта, разбросаю в широкой степи твои ноги, чтобы насытить воронов, подарю женщинам твою рыжую шкуру, чтобы сделали бурдюк из нее!

Отвечал ему рыжий скакун:

— Завтра, к началу полдневного зноя, доставлю тебя к ставке Шара Гюргю. Взволную воды четырех морей Дерзанья, промчусь бурей по океану Терпенья, подниму в степи такую пыль, что сольется с небом зеленоликая земля и скажут шул­мусы: «Эта пыль поднята не одним конем — это шесть миллио­нов коней прискакали!» Опрокину я крепость из крепкой ли­ственницы, разрушу крепость из дикого белого камня. Но если ты не доберешься до белой кибитки хана Шара Гюргю, не со­рвешь серебряного круга с его дымника, тогда помни: твоя юная гибкая шея — моя, не пощажу ее! На этом клянись!

Поклялся Шовшур, и конь побежал быстрее степной ящери­цы. На другой день, к началу полдневного зноя, показались бойницы крепости. Два полукруга богатырей Бумбы осажда­ли ее.

Говорят передовые полки шулмусов:

— Вот он, молодой Аранзал! Тяжело дышит, со свистом, как выпущенная из лука стрела. Шумит, как сухая трава. Вид у него, как у степного пожара. Грохот от него, как от семи миллионов коней.

Говорят славные богатыри Бумбы:

— Только Аранзал может поднять такую пыль! Только всадник, давший клятву Аранзалу, что совершит неслыханный подвиг, может так скакать!

Сказал мудрый провидец Алтан Цеджи:

— Это, наверно, тот мальчик, которого мы встретили в ди­кой глуши. Соединившись с вами, богатыри, для освобождения Бумбы, опять обрел я дар ясновидения. Говорю вам: этот маль­чик — Шовшур, сын Джангара. Поезжай, Савар Тяжелорукий, ему навстречу, не подпускай его к стенам крепости, не то по­гибнет дитя от вражеской стрелы. Приведи его к нам.

Поскакал Савар навстречу Шовшуру, ухватился за повод его коня.

Крикнул Шовшур:

— Пусти! Принял я клятву Аранзала, принял конь мою клятву не мешай нам!

Но тяжелорукий богатырь привел его к славным воинам Бумбы. Вот ласкают они по очереди сына своего повелителя, а Шовшур говорит им:

— Будет время, друзья мои, когда вы приласкаете меня. будет время, когда я сумею приласкаться к вам. Но сначала кончим ратные наши дела!

КАК ШОВШУР ОСВОБОДИЛ

НАРОД БУМБЫ

ОТ ИГА ШУЛМУСОВ

Тут Гюзан Гюмбе, глава левого полукруга, врезался в ле­вое крыло вражеских войск. Алтан Цеджи, глава правого полу­круга, врезался в правое крыло вражеских войск. А трехгодовалый Шовшур врезался на Аранзале в самую середину враже­ских войск.

Заблестели мечи, как струи дождя. Заалела кровь, как степ­ной закат после летнего ливня.

Одержали богатыри сорок побед, растоптали сорок знамен. Рубили, не считая, шулмусскую знать, рубили, не считая, бо­гатых лучников,— одних только бедняков подневольных ща­дили.

Ранен Шовшур — смертельно, говорят, — да время ли ду­мать о ранах! Крикнул он богатырский клич. «Бумба!» — крик­нул он. Налетел Аранзал на крепость из крепкой лиственни­цы — и опрокинул ее. Налетел Аранзал на крепость из дикого белого камня — и разрушил ее. Ринулся на крепость из черной закаленной стали — не подпустили его к ней сильнейшие се­мидесятиголовые, семидесятирукие шулмусы.

Крикнул тогда Шовшур:

— Слушай ты, свирепый хан Шара Гюргю! Напал ты на страну Бумбу, когда не было дома отца моего, светлого витязя Джангара! Вторгся ты в мою страну, не дожидаясь моего рож­дения. Теперь, когда я прибыл к тебе, почему же ты прячешься под подолом своей жены? Если ты мужчина, то выходи сюда! Если же ты не мужчина, то знай: опозорю я тебя, ухвачусь я за серебряный круг дымника твоей кибитки!

Ударил Шовшур нагайкой коня. Понесся Аранзал, да не су­мел перескочить через тройной ров и остановился. Тогда спе­шился Шовшур, перепрыгнул через тройной ров, взмахнул пятьдесят два раза своим богатырским мечом, обезглавил шулмусскую стражу. Рассек он пополам стену из черной зака­ленной стали, ворвался во двор свирепого хана Шара Гюргю. Следом за Шовшуром, на его Аранзале, уже не зная преград, влетел во двор Алтан Цеджи.

Крикнул Шовшур:

— Позор тебе, Шара Гюргю! Пришел я для того, чтобы ухватиться за серебряный круг дымника твоей кибитки!

И с этими словами Шовшур подпрыгнул, ухватился за круг дымника и снес его прочь.

Выбежал дикий, свирепый Шара Гюргю. Стал он бороться один на один с трехгодовалым Шовшуром.

Боролись семью семь — сорок девять суток. Падая, высека­ли панцирями огонь из камней. На пятидесятый день Шовшур утомился: слишком уж молод был, слишком неопытен! Тут Алтан Цеджи крикнул ему: