Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
«Внутреннее пространство мистера Контагью в ужасном расстройстве. Он безумен в весьма серьезном и зловещем смысле. В конечном счете онболее всех виновен в этих человеческих самовоспламенениях».
— Ты можешь сказать, к чему ты клонишь?
«Нет». – Снова всплеск веселья.
Я сумел отвлечь свое внимание от мисс Тейт лишь на то время, пока оттаскивал котенка от своей тарелки. В комнате их было уже несколько штук; они расселись по всем присутствующим. Включая страшных дядек. Один даже взгромоздился на плечо йимберского дьякона и сидел там, вылизывая
Покойник заметил предмет моего интереса и развеселился вновь.
«Это должно сломать последние барьеры в его мозгу. Если его сердце не сдастся первым».
— Так что насчет самовозгораний, коллега?
«Шпионы мистера Темиска в поместье Контагью доложили ему о том, что мисс Контагью, возможно, травит отца».
— Возможно?
«Здесь есть некоторая неуверенность. Виновником может оказаться кто-то другой».
— А разве Чодо не знает?
«Его же накачивали наркотиками».
— Ба!
«Подожди! Здесь сыграло роль безумие, как я уже сказал. Глубокое и темное безумие. Усугубленное наркотиком. Агенты мистера Темиска опознали снадобье. Мистер Темиск начал поиск противоядия».
— И он его нашел. И оно имело какое-то отношение к воспламеняющимся людям.
Я делал интуитивные скачки вправо и влево. Может быть, лихорадка сделала меня экстрасенсом?
«Да. Но не торопись. Агенты мистера Темиска уведомили его, что мисс Контагью наезжает в город раз или два в месяц, а в критические моменты и чаще. Ее отец сопровождал ее. Всегда. Она не могла доверить попечение о нем никому в доме».
— Очевидно, у нее были на то причины.
«Очевидно. Итак, приезжая в город, мисс Контагью прятала своего отца в доме, которым владела ее семья, в северной части города, на границе с Кварталом Эльфов. Мистеру Темиску было известно это здание, поскольку он сам оформлял его приобретение и вел касающиеся его дела. Именно оттуда мистер Контагью начинал когда-то свой бизнес. Выяснив распорядок действий мисс Контагью, мистер Темиск принялся за дело. Чтобы скрыть свое участие, он нанимал алкоголиков, чтобы они проникали в дом и давали человеку в инвалидном кресле противоядие. Эти люди получали четверть платы вперед, а оставшееся – после выполнения задания».
Это казалось рискованным: пьяный мог начать хвастаться сорванным кушем.
— Но попав туда, пьяница превращался в человеческий факел. Так?
«В первые несколько раз — нет. До тех пор, пока мистер Контагью не начал понемногу избавляться от действия отравы. Но после того как он стал способен понять свое положение, гнев на свою беспомощность породил в нем безумие».
— То есть Темиск, пытаясь помочь Чодо, превратил его в серийного убийцу-пиромана?
«По существу, да».
— С ума сойти! Каким образом?
«Противоядие, о котором идет речь, — этоистолченная форма того камня, что был брошен в тебя возле заведения мистера Дотса…»
— Того, что вызывает пожар!
64
Жнец выдавал своим наемникам камень, растолченный в зерна, поскольку его невозможно было размолоть в порошок. Он доставал его у жрецов А-Лафа по невероятно высокой цене. После того как был разграблен храм А-Лат, жрецы А-Лафа завладели целой сокровищницей, полной таких камней. Многие из них пошли по рукам прежде, чем были учтены. А-Лафова паства была не настолько чиста в своих помыслах, как этого хотелось бы ее начальникам.
Биттегурн Бриттигарн не ошибался, когда связывал камни с птицей Рух. Покойник сказал, что они образуются во втором желудке этих птиц. Легенда о фениксе появилась из-за того, что птенцы Рух, подобно человеческим детенышам, готовы проглотить все что угодно — отчего камни порой воспламеняются. Птенца охватывает огонь, в то время как его собратья по гнезду катапультируются, создавая у возможного удаленного наблюдателя впечатление, что на его глазах происходит возрождение из пламени.
Эти камни бесценны из-за того, что они могут разжигать огонь. Где угодно, в любое время, почти на любом материале — даже на расстоянии, если знать, как возбудить процесс. С помощью колдовства. Или «ментального подталкивания», используя термин Покойника.
Чодо открыл, что может воспламенять крошки огненного камня, оставшиеся на руках и одежде Темисковых алкашей. Но он не являлся носителем суицидальной формы безумия и поэтому уничтожал их лишь после того, как они покидали место, где его прятали.
Преступление Жнеца Темиска состояло в том, что он продолжал нанимать людей, которыми можно было пожертвовать, даже после того как Чодо начал убивать их.
— Но он действительно пытался сжечь Уайтфилд-холл вместе со всеми, кто там находился?
«Да. Путем добавления снадобья в ламповое масло. Миссис Клакстон была избрана не случайно. Она получила от него булавку, потому что видела мистера Темиска за работой. Однако булавка воспламенилась гораздо раньше того времени, на котороерассчитывал мистер Темиск. Мистер Контагью был в ярости. Лишь по чистой случайности приправленные снадобьем лампы оказались в то время вне его досягаемости».
— Значит, загадка человеческих самовоспламенений разрешена?
«Более или менее. Существует несколько инцидентов, которые невозможно проследить до мистера Контагью и мистера Темиска, – однако они нас не интересуют».
— Но у меня скопилось еще множество вопросов, Хохотунчик. Кто кинул в меня камень? И зачем? Как случилось, что дверь Морли так долго не загоралась? А что насчет Рори Скалдита? И Белинды? А эти чертовы котята и Пенни Мрак? И что нам теперь делать с Темиском и Чодо?
Я был в долгу у Чодо, и я должен был аннулировать этот долг. Что окунало меня в кипящий котел нравственной дилеммы.
Покойник вырубил йимберского дьякона — тем самым освободив достаточно ментальной энергии, чтобы показать мне тот кошмар, что гнездился в голове Чодо. Кошмар был хуже, чем бред клаустрофоба, заколоченного в гроб и при этом неспособного умереть на протяжении вечности. Это был только беглый взгляд: украдкой, в щелочку, из вторых рук; но мне открылся кишащий черный ад, в котором обитал гений. Абсолютное безобразие, сдерживаемое лишь самыми примитивными, эгоистическими чувствами.