Приключения иммигранта - Алистер
Шрифт:
– Да уж, - согласился Алистер, вспоминая свое пребывание в комнате без окон.
– А почему вы вообще все здесь живете? Нельзя найти квартиру в городе?
– Можно, но здесь удобнее, а места достаточно. Мы часто бываем ранены или в плохом настроении; в город можно идти только под глухим блоком, иначе у всего квартала будет головная боль и депрессия. А тут есть немножко расстояния, оно действует как буфер.
– Понятно. Ты говорил что-то про смену караула.
– Существует гвардия...
– Иверт задумался, отправил в рот подозрительно фиолетовый кусок. Алистер осторожно
– Раньше... Так я тебя сейчас совсем запутаю. Теоретически гвардия охраняет Анаренн, это главнокомандующая.
– Ты нарочно добавил туда женское окончание?
– Нет, я до этой части учебника не дочитал!
– фыркнул разведчик.
– Разумеется, нарочно. Я не виноват, что у вас нет специального слова. Учи имперский, у нас есть. Практически - гвардия занимается особыми поручениями. Как... "элитные войска" тоже не годится, их пятьдесят человек всего. В общем, подконтрольная только Анаренн группа. Анаренн у нас женщина занятая, характер у нее сложный, работать в группе она не любит, так что большей частью они предоставлены сами себе, так как охранять ее сейчас особо не от чего. Раньше они еще занимались гражданскими авралами на острове, но теперь здесь от линий не продохнуть, другого военного персонала - завались, так что их редко вызывают.
– То есть, они в основном валяют дурака? А караулы тут причем?
– Да нет, ошалеешь же - целыми днями ничего не делать. Они находят себе занятие - с нами, или с армией, или сами по себе... Караул - это, в общем, необязательная деталь. Но один или пара из них все время крутятся вокруг Анаренн и у главного входа, традиции ради. Ну и на всякий случай. А поскольку раньше от караулов было больше толку и сменялись они регулярнее, то все привыкли, что в это время можно встретиться. А сегодня еще у Майриты день рождения.
– Кто такая Майрита?
– Одна из гвардейцев, вон она в углу.
Приглядевшись, в Майрите можно было опознать женщину, но с первого взгляда он записал бы ее в "военный персонал, пол мужской, одна штука". Интересно, кого еще он туда по цветовой гамме записал? У Одени длинные волосы, а были бы короткие - быть бы ей засунутой в ту же категорию? Но они же все выглядят как подростки, а легко ли - без косметики и опознавательной одежды - отличить мальчика от девочки? В Федерации не очень сложно - движения и манеры разные, но здесь как-то не очень они различаются... Или он просто не на то смотрит, что вполне вероятно.
– Тебе с ней все равно ничего не светит, - предупредил Иверт, видимо, принявший задумчивость Алистера за какую-то другую эмоцию.
– Я ничего такого не имел в виду. А почему ты предупреждаешь?
– Жалко тебя.
– Что, в нее часто влюбляются?
– Бывает. Но от ее любовников к рассвету остаются выжатые тряпочки, так что желающих не так много, как могло бы быть.
– "Тряпочки" - это метафора?
– уточнил Алистер. При желании все присутствующие в комнате могли слышать их беседу, но Иверта это явно не смущало, так что обсуждение женщины в таком тоне тут, кажется, оскорблением не считалось.
– До определенной степени. Ты доел? Потому что мне пора обратно.
– Ну пошли.
– Алистер помог своему провожатому собрать посуду и последовал за ним наверх. В принципе, можно, наверное, уйти гулять... Но раз ему дали доступ к записям про Миэли, глупо им не пользоваться. Тем более что на улице уже темнеет... Ну ничего ж себе расписание! Но устроившись за "своим" столом у окна, Алистер сообразил, что расписание ни при чем - горизонт заволакивали темные тучи. Как они все-таки обходятся без стекол, ведь будет заливать комнату?
– Что тебя беспокоит?
– спросила Одени, сидевшая у соседнего окна. Ленни сегодня не было, а Иверт уже отошел. С десяток находившихся в комнате разведчиков, кстати, никак не отреагировали на его присутствие, ну разве что Райни сказал: "Светлый день", - когда Алистер протиснулся рядом с его столом. Гуляй, милый друг, суй нос в святая святых разведки, вот мы и столик тебе для этого подобрали... Какая-то здесь реальность все время нереальная. Но она так хорошо укладывается в то, что они сами о себе говорят, - поневоле начинаешь верить.
– Будет дождь.
– А ты не любишь дождь?
– удивилась девушка, продолжая жестикулировать одной рукой. Если она так общается со своим агрегатом, то это два параллельных разговора...
– А ты любишь?
– Я очень люблю. Свежо, и прохладно, и радуги. Вон там наверняка будет радуга. Там остров, только его отсюда не видно.
– А то, что здесь все зальет, тебя не смущает?
– А чему тут может повредить вода? А в библиотеке уже наверняка закрылись окна.
– Закрылись сами?
– Они тоже знают, что будет дождь. Раньше там были ставни, но их надо вручную закрывать, а пластик сам соображает.
– А здесь почему его не поставите?
– Так здесь не нужно... Или ты хочешь? Лучше просто отсядь подальше от окна, и я тебе перенастрою экраны. Мне лень возиться с новым пластиком - это час работы.
– Да нет, я просто спрашиваю.
– Ну как знаешь.
Девушка вернулась к работе, точнее, продолжила свой безмолвный диалог. Как они умудряются вести одновременные беседы? Или это для них типа как слушать лекцию, играя в "морской бой"? А что, может быть...
Запись с допросом началась с того места, где Райни оставил "закладку". Алистер погрузился в просмотр и записи, был ненадолго отвлечен каплями из окна, но, убедившись, что дождь теплый, написанное от влаги не расплывается, а экран, вместо того, чтобы отключаться и ломаться, вытягивает за подоконник гибкие щупальца, вернулся к изучаемой пленке и вскоре дошел до того места, где Миэли впервые пригрозили пытками. Показалось - или на лице пилота на долю секунды мелькнула обида? Пожатие плеч и равнодушное: "Ваше дело", - смотрелось дико, но органично... Что тут было показным: обида или равнодушие? Или обе эмоции маскировали страх? У кого бы спросить... Алистер приостановил запись и огляделся. Одени уже ушла, Ленни до сих пор не было, Райни и Иверт сидели далеко, а вот Алли, выходящий из комнаты дальней связи, поймал его взгляд и вприпрыжку подбежал к столу.