Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов
Шрифт:
— Посмотрим, дружище, но ничего не увидим. Вы храбрец, молод, чина, своего рода теократический монарх у дикарей, которые называют вас «Барбантон-Табу» и чтут, как идола. Но тут вы уступите, я это знаю наперед.
— Посмотрим! Посмотрим! Даю честное слово. Слово Барбантона!
— Я знаю, что слово Барбантона крепко. Но и женщина, учинившая такое, тоже человек не слабый. Вы должны это признать.
Фрике был абсолютно прав. После такой передряги другая чувствовала бы себя совершенно разбитой, мадам Барбантон, несмотря на пятичасовую тряску в неудобных носилках, спокойно восседала под деревом и как ни в чем не бывало с аппетитом уплетала холодное мясо с бананом вместо хлеба.
Такое по силам лишь очень здоровому организму, и энергия должна быть недюжинной.
Госпоже Барбантон было тридцать пять, но она выглядела моложе благодаря полноте, которая разглаживала морщины. Физиономия ее на первый взгляд не казалась симпатичной, но и не производила неприятного впечатления, чему способствовало ее спокойное выражение. При взгляде более пристальном она много теряла.
Несвежая, сероватого оттенка кожа, хотя довольно тонкая, негрубая. Маленькие глазки неопределенного цвета, изжелта- или искрасна-каштанового. Стиснутый у висков лоб только в профиль был недурен, на самом деле — непомерно узок. Нос напоминал и утиный клюв, и морду змеи. Крепкие, жадные челюсти с острыми редкими зубами, тонкие бесцветные губы, заостренный подбородок. В общем, черты неправильные, хотя и не безобразные. Что-то кошачье замечалось в форме и характере головы. В целом впечатление создавалось скорее отталкивающее.
Прибавьте к этому высокий рост, широкие плечи, пышную грудь, большие, хотя и хорошей формы руки, довольно пухлые, с заостренными пальцами и с ямочками на суставах. Барбантон знал по опыту, что эти руки обладают значительной силой…
Такова была эта женщина — сдержанная, не болтливая, не увлекающаяся. Энергии в ней было хоть отбавляй, владела она собой прекрасно. Говорить не любила и, по-видимому, не особенно умела, но все о чем-то, казалось, упорно думала.
Для нее устроили из ветвей шалаш, и она отправилась спать, сделав всем общий легкий поклон. Мужчины поправили костры, подвесили гамаки и тоже улеглись.
Весь следующий день и часть еще одного прошли под знаком упорных трудов — идти приходилось девственным лесом, а это не шутка. Госпожа Барбантон ни на что не жаловалась и не теряла своей удивительной энергии.
Наконец прибыли во Фритаун, главный город британских владений на западном берегу Африки. Город многолюдный, а потому и нездоровый. У предместья Кисси-стрит, где живут почти одни туземцы, путешественница попросила Андре остановиться. Подозвала англичанина, который сопровождал ее в лесу и как-то странно стушевался после смерти гориллы, заплатила ему и отпустила вместе с неграми.
Покончив с этим, обратилась к Андре:
— Я рассчиталась с проводником. Это торговец слоновой костью. Мне его рекомендовал наш консул, чтобы разыскать вас. Хотите узнать, зачем я сюда приехала?
— Сударыня, я к вашим услугам, — раскланялся Андре.
Все уселись под большим манговым деревом и приготовились слушать. Дерево росло на холме, с которого просматривался город.
— Странные случаи бывают в жизни, — продолжала дама. — Представьте, не прошло и месяца после… по… после отъезда моего мужа…
— Так и говорите: после побега, — перебил старый солдат. — Я действительно от вас сбежал.
— Побег так побег. Я из-за слов не спорю.
— Зато спорите из-за другого.
— Позволите вы мне говорить или нет?
— Позволения просит!.. Первый раз в жизни!.. Ну, хорошо, позволяю.
— Так вот, я узнала, что мой лотерейный билет в пользу «Общества поощрения искусств и ремесел» выиграл триста тысяч франков.
— Так что же вы? Получили бы выигрыш, поместили бы денежки под проценты и зажили бы припеваючи… О чем тут еще рассуждать?
— Я так и хотела сделать, — продолжала рассказчица с легким замешательством. — Я тогда же предъявила билет лотерейному комитету.
— И получили выигрыш?
— Нет, не получила.
— Значит, билет не годился?.. Жалко мне вас.
— Билет годился и годится, номер выиграл действительно, но комитет потребовал, чтобы явился мой муж или прислал форменную доверенность.
Старый солдат залился громким хохотом. Фрике кусал губы. Андре призвал на помощь всю свою джентльменскую выдержку и даже не улыбнулся.
Рассказчица продолжала как ни в чем не бывало:
— Я доказывала, что мой муж в безвестной отлучке, представила почтенных свидетелей, бумагу от мэра… Напрасно. Закон — ничего нельзя сделать. Комитет передал деньги на хранение в кассу депозитов. Не зная, где мой муж и скоро ли он вернется, я решила немедленно приступить к поискам. Обратилась в справочное агентство. С меня спросили пятьсот франков, чтобы за десять дней собрать о вас все сведения. Я предложила вдвое и через шесть дней узнала все подробности, вплоть до самого вашего отплытия из Гавра. Это было много, но еще недостаточно. Куда направился ваш корабль? Агентство осталось довольно моей щедростью и потому старалось изо всех сил. Разослало телеграммы во все порты Англии и Франции, куда заходят почтовые пароходы, и вскоре из Сенегала пришло сообщение, что ваша яхта в Дакаре. Поскольку вы собирались охотиться, было ясно, что от берегов далеко удаляться не станете, и яхта будет периодически заходить в порты. Все это мне объяснили агенты и сказали, что, если, не теряя времени, отплыть по вашим следам на первом же английском пароходе, вас можно будет скоро догнать. Я немедленно приняла решение. Поручив торговлю приказчику, собрав все деньги, какими могла располагать, пустилась в путь, хотя агенты советовали послать кого-нибудь вместо себя. Но мне кажется, что в таких делах гораздо полезнее действовать самой. Я прибыла на почтовом пароходе в Сьерра-Леоне, где и догнала вашу яхту «Голубая антилопа». Тотчас поплыла к ней… Вас не застала! Капитан предложил подождать вашего возвращения. Я предпочла броситься за вами вдогонку. Капитан дал мне провожатого, того матроса, который погиб, защищая меня. Во французском консульстве меня убеждали не ездить за вами, но, когда увидели, что меня не переубедить, рекомендовали в проводники торговца слоновой костью… того самого англичанина, которого я сейчас отпустила. Он взялся навести меня на ваш след и сделал это. Остальное вы знаете.
— И вам ни разу не было страшно? — удивился Андре.
— Нет. Только когда меня схватила обезьяна, я очень беспокоилась, как бы не потерялся мой билет. Но он у меня отлично спрятан. Вот!
Она вытащила из-под платья большой золотой медальон на желтой шейной цепочке, достала из него билет и подала мужу. Барбантон развернул и машинально прочитал:
— Две тысячи четыреста двадцать один! Как раз мой метрический номер! Неужели это судьба?.. Сударыня, возьмите ваш билет. Поздравляю. Однако вы молодец: приплыть из Франции в Африку только для того, чтобы получить от меня доверенность! Ну-ну!..
— И вы ведь дадите ее мне? Это проще простого. Господин Андре и господин Фрике поставят свои подписи в качестве свидетелей, и на первом же пароходе я уеду обратно.
— Это я еще посмотрю, сударыня. Надо подумать.
Сказано это было весьма насмешливым тоном, чего друзья Барбантона никогда за ним не замечали.
— Поскольку мы состоим в браке и у нас общее имущество, само собой разумеется, вы получите половину выигрыша за вычетом расходов на мое путешествие.
Старый служака выпрямился, словно к нему подползла какая-то гадина. Сначала побагровел, потом побледнел.