Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода"
Шрифт:
Он в своем Лондоне именно так всегда и поступает. Трется, например, как все, в очереди за пшеничным батоном, резервирует на вечер место в пабе. А иначе не попадет, в пивных - полный аншлаг! И кортежа у него никакого нет. Всегда сам за рулем. Оставил автомобиль в неположенном месте - на лобовом стеклышке красуется штрафная квитанция, даром что "Mini Rover" с номером Примат-Магистра Соединенного Королевства.
А совсем недавно он вляпался в та-а-кое, скажу я Вам...
– Чародей подмигнул Бондиане и посмотрел в сторону клозета. Примат пока что не просматривался.
– И все из-за доктора Грудночрева Чахотовича Бронха из Болтона. Этот деятельный хлопец изобрел вакцину против атипичной пневмонии,
Впрочем, подобная версия не выглядит совсем уж фантастической. На территории Соединенного Королевства, как Вам известно, находят приют всякого рода сомнительные личности, в особенности из нашей с Вами добропорядочной страны.
– Чародей скромно потупил взор.
– А как он влип с другим доктором-экспертом, проинформировавшего, по его же просьбе, "Би-Би-Си" о том, что угроза Саддама раздута его Правительством до беременны..., э-э... неимоверных размеров! Ведь лично взял с корреспондента слово, что имя доктора не будет предано огласке. Печатай, раскручивай, пусть ругают Главу Кабинета, перед Выдурами в Парылумент это необходимо для повышения рейтинга как воздух, но доктора не трожь! Так нет, ослушался, стервец, сболтнул источник информации, и вот результат - сверхвпечатлительного доктора, кстати, большого друга России, нет больше с нами...
– Чародей выдержал минуту молчания.
– Такое уж у них общественное мнение, такие журналисты, могут и Примат-Магистра послать на три..., э-э... ослушаться. Никому пощады нет!
А у нас в России, - Чародей вздохнул и сделал неопределенный жест рукой, - коли ты у власти - значит в поднебесье.
Так пусть товарищ Примат-Магистр убедится, что и я не чужд экспромта. И на "Оке" могу прокатиться, и в случайную кафешку заглянуть. Хотя заведеньице, как Вы понимаете, выбрано не с бухты-барахты. Пусть Примат сам убедится и миру растрезвонит, что притеснение представителей Новой Ущельной Грузии и общепитовско-казиношных забегаловок бывшей виноградно-солнечной не более чем подлые домыслы.
А вот и он! Только прошу Вас, - Великий Человек постучал указательным пальцем по столу, - не донимайте его вопросами про Ирвак, а то у парня сделается понос. Меня предупредил об этом его личный гастроэнтеролог.
Бондиану сладостно прихватило между мочевым пузырем и прямой кишкой.
Сказка продолжалась! К столику приближалась еще одна легенда - лидер Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
Этот ВЫДАЮЩИЙСЯ ЧЕЛОВЕК тоже являлся Бондиане в поллюце-оргазмовых сновидениях и поэтому входил в избранное число мужчин, с которыми Суперагент Рыцарства Плаща и Кинжала не отказалась бы отужинать, потанцевать или, на худой конец...
Примат-Магистр был бледен. Поездка на "Оке" оказала на него магнетическое воздействие. Примат пошатывался. В руке он держал конверт. Подойдя к столику, Выдающийся Человек замер. Конверт вывалился у него из рук. Лидер Соединенного Королевства всматривался в Бондиану. В этом взгляде перемешались восторг, страх, изумление, испуг, страсть и настороженность.
– My Cod!
– только и вырвалось у него.
Чародей наклонился, поднял конверт и протянул его остолбеневшему другу.
– Ты обронил. Надеюсь, в нем нет государственной тайны?
– прикусил Чародей кончик языка.
Из штаба Выдающегося Человека не последовало никакой реакции. Он изучал Бондиану с таким выражением на лице, с каким Депутгады Государевой Думки России рассматривают в первом чтении представленный Правительственным Двором проект государственного бюджета.
Чародей положил конверт на столовый прибор английского гостя и решил разрядить обстановку. Он прекрасно знал, как это сделать. Академик-генерал Перегруз Реактивович Турбулентный, впаривавший слушателям Академии Рыцарства Плаща и Кинжала основы аэродинамики (для общего развития), на одной из лекции, состоявшейся после затяжных праздников, с трудом удерживая за трибуной аэродинамическое равновесие, выдал будущим раздельщикам исключительно мудрый совет.
"Когда самолет набирает высоту, летчику позарез важно не зацикливаться на моменте взлета. Совсем не помешает, например, вспомнить какую-нибудь светлую историю из далекого детства.
Пусть перед глазами пилота по его несформировавшимся трехлетним яйцам проедет трехколесный велосипед с косым участковым в седле, клюнет в незрелую задницу дворовый петух-педофил или припечет приставленная к ней детсадовской воспитательницей-садисткой сигарета, просвистит возле уха кирпич, запущенный веселым молочником в пакете из-под кефира, вспыхнет многоцветовой гаммой фингал под глазом, честно заработанный в битве с мужиками у пивного ларька, выскользнет из хрупких ручонок и прольется в трусы первый стакан с портвейном "777"...
На худой случай, - вставил предусмотрительный Реактивович, - если в славные детские годы ничего хорошего с нашим соколиком не случалось, тогда пущай по ранимому юношескому сердцу прокостыляет первая солнечная любовь, завершившаяся светлой попыткой суицида.
Таким образом, внимание летуна будет переключено на чистые и приятные образы прошлого, и взлет пройдет более гладко, без лишних атмосферных и эмоциональных перегрузок, чем если бы он сконцентрировал свое внимание исключительно на моменте взлета, ибо тогда пилота заклинило бы в нем, как топор в головешке, а это чревато.
– Перегруз Турбулентный извлек из портфеля флакончик с нашатырным спиртом, а из засаленного рукава - боевой платок, сплошь в пробоинах, полученных в затяжных воздушно-дыхательных боях с собственной носоглоткой, обильно смочил его, понюхал, тряхнул лысиной, окинул зал туманным взором и приглушенно изрек.
– НЕЛЬЗЯ ничему придавать АБСОЛЮТНОЕ значение. Если, на примере с топором, с утра до глубокой ночи колоть дрова, то недолго и себя принять за бревно, что может привести к развитию комплекса неполноценности.
Во избежание этого, насущно рекомендуется в подобной ситуации через каждый час устраивать пятиминутный ланч, покидать лес и выходить с топором на большую дорогу.
"Моя окончательная философия" такова (академик-генерал являлся большим почитателем Николая Бердяева и руководствовался в данном случае главой одиннадцатой бердяевского "Самопознания".
– Авт.): у человека, к коему относятся и летчик, и ученый, и раздельщик, обязательно должна быть заложена за воротник отдушина".
В этот момент академик Перегруз Турбулентный качнулся влево-вправо-взад-вперед и грохнулся вместе с трибуной на слушателей, что, очевидно, входило в часть плана по открытию собственных проточных шлюзов.
В первом ряду академику внимал будущий Верховный Чародей, поэтому совет маститого ученого-генерала он запомнил очень хорошо и решил сейчас применить его на практике.
Переключение внимания английского гостя на какую-нибудь занимательную и содержательную историю будет способствовать тому, чтобы адаптация друга к новым условиям, связанным с последствиями поездки на конспиративной "Оке", а также неожиданным для него появлением за столиком "Зова Судьбы" этой фантастической сероглазой красавицы, прошла как можно более мягче и безболезненней.