Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода"
Шрифт:
Таким способом репортер выразил протест против присутствия в "своей" квартире постороннего мужика в трусах, получившего доступ к "его" жене.
И хотя квартира принадлежала мужику в трусах, и жена у мужика в трусах была своя собственная, а не корреспондентова, суд, досконально исследовав обстоятельства дела, пришел к выводу: "Журналистом руководило чувство глубокой личной обиды за попранную мужскую честь, ибо в тот момент он не мог знать наверняка, что гражданин в трусах гостит вовсе не у его жены, а у себя дома". Фемида проявила высшую житейскую мудрость и постановила: "Действия атакующей стороны квалифицировать как необходимую оборону своего, пусть в действительности и чужого,
Суд вынес порицание корреспонденту за чрезмерное применение физической силы и обязал принести мужику в трусах письменное извинение через журнал "Сдохни Трезвым!", издаваемый Всероссийским Обществом Анонимных Алкоголиков и примкнувших к ним деградантов.
Одновременно суд вынес частное определение в адрес мужика в трусах, суть которого заключалась в том, что "хозяин квартиры не должен был открывать дверь, находясь в трусах, ибо тем самым он усилил и без того серьезные подозрения оппонента в своих неблагочестивых намерениях по отношению к "его" жене".
Суд указал мужику в трусах, что "при первом же попадании кулака в переднюю часть головы потерпевший должен был сгруппироваться, достать из трусов паспорт с пропиской по данному адресу и предъявить его нападавшему, а затем немедленно вызвать из спальной комнаты свою жену, чтобы инспектирующий чужую квартиру корреспондент убедился, что это не его жилье и, соответственно, жена, а товарища в трусах. При этом факт принадлежности жены также следовало удостоверить, предъявив бьющему и пинающему журналисту свидетельство о браке между потерпевшим в трусах и субъектом женского пола, выдаваемым за жену". Данный документ, как установил суд, "хранился в ночной рубашке жены мужа, отколошматенного в трусах, и, стало быть, обязанность его демонстрации целиком лежала на указанной жене".
Ничего этого сделано не было. В этой связи, указал суд, "хозяин квартиры, пострадавший в результате появления перед чужим индивидом в легкомысленных трусах, присуждается к компенсации налетевшему корреспонденту стоимости лечебно-профилактических мероприятий по возвращению вывихнутого указательного пальца на правой руке в исходное положение, а также бутылки скоча "Red Leible" с черной этикеткой, разбитой о верхнюю часть головы потерпевшего, облаченного в одни интимные трусы".
Радиорубка тоже не осталась в стороне от процесса!
– Макарыч гордо встряхнул головой и высморкался на пол. Боковой ветер, вызванный волнами "Свободы", перенес отторжение продукта "ухо-горло-нос" на ширинку врачебной штанины.
– Она наказала своего излишне эмоционального сотрудника принудительной трехмесячной премией и обязала израсходовать выделенные средства на принудительное лечение от излишнего потребления чрезмерно горячительных напитков.
Но так получилось, что корреспондент пропил их за три дня. Тогда была предпринята альтернативная мера. Вышел в свет вольготный Меморандум Радиорубки о резком повышении ее заблудшему сыну заработной платы, о чем он давно и нудно скулил.
Одновременно Меморандум предписывал временное частичное лишение его дееспособности посредством жены, с тем, чтобы он мог самостоятельно распоряжаться финансами только в пределах мелких бытовых сделок, перечень которых включал в себя приобретение сигарет без фильтра и чернильных ластиков, а к Новогоднему столу, в виде исключения, маркеров серии "Faber Castel" и безалкогольной "Coca-Cola". Ограничение вводилось до тех пор, пока временно обделенный не трансформируется в "Gomo Sapiens".
И представьте, эволюция состоялась!
– Макарыч хлопнул врача по плечу.
– Сегодня этот мировой паренек покоряет вершины кадровой иерархии!
А если бы администрация действовала по шаблону - уволила работягу или, скажем, сразу удушила кабелем микрофона? Что тогда?
Валялся бы он сейчас мертвым грузом под забором, подобно славному пенитенциарщику Кумысу Дуботолковичу, - журналист ущипнул Портянкина-мл. за яичный рельеф и тот отпрянул от стола, - бомжевал по чердакам, спелся с проститутками, а могло случиться и самое страшное, - обернулся бы мальчонка в гнусавого сутенера или Грабинатора дотационной облясти, Мэвора какого-нибудь редкостного российского гоурода, а то и в отборного Депутгада трех подряд созывов.
Всякое деяние, выходящее за рамки приличия, должно подвергнуться осуждению и наказанию, - лицо Макарыча вдохновенно сияло, - но максимально соразмерному и с прицелом на будущее. Только тогда кара достигнет желанной цели. Вот почему Радиорубка никогда не будет испытывать недостатка в кадрах! Заключив годовой контракт, в течение которого трудовая единица, независимо от возраста и пола, успевает забеременеть, родить и вновь обрюхатиться и тем самым автоматически продлить его еще на год, внося одновременно ударный вклад в воспроизводство населения Новой Великой России, - журналист многозначительно поскреб пузо, - наш рыцарь слова уже в предбаннике ощущает на себе строгую заботу начальства.
Да нет, еще раньше, под козырьком крыльца, испытывая пристальный взгляд, нацеленный из видемонитора, галопируя через турникет и взмывая на лифте на cедьмой этаж, репортерская лошадка Радиорубки осознает себя частичкой великой конюшни по имени "Справедливость"!
Справедливость, и еще раз Справедливость - вот наш девиз! И пусть враги Радиорубки, отлученные от Святого Эфира, твердят об излишне целевом использовании средств американских налогоплательщиков на строительство пригоуродных особняков для детей-сирот и загоуродных бань для особо запущенных молодых корреспондентов, мы гневно отметаем подобные домыслы! Нас не сбить спанталыку! Крупнокалиберные Патроны Радиорубки палят точно поверх квакающих голов, плоть от плоти журналистских костей и не позволят им сгнить абы как!
А то есть у меня один дружок из "новых русских", - брезгливо повел скуловым отростком репортер.
– Натыкал в лабиринтах своей фирмы "жучков", даже в сортиры их вмонтировал, будто это комнаты отдыха претендентов на шахматную корону. Результат превзошел все ожидания - поймал с поличным паренька из Якты-Куля! Бедолагу прихватил запор, и он на унитазе меж потугами бубнил: "У-у-х, блин, кошмар... Сгинь, нечистый...".
Так было принято в его родном башкирском селении отваживать злых пищеварительных духов.
Эти слова, зафиксированные "жучком" и доложенные хозяину Службой Безопакостности конторы, легли в основу немедленного увольнения.
"Коли работа на фирме является для Вас кошмаром, а ее руководитель - нечистой силой, - милости просим на улицу!".
И выкинули кишечнопроблемного за забор, а фактически за запор.
– Макарыч перевел дух, скосил на ящик стола, в котором покоилась клизма, и отметил про себя, что неплохо прихватить ее в командировку, так как длительное потребление гостиничных харчей чревато желудочным расстройством.
– Было дело, служил я в незрелые годы Секретутом партийной организации идеологического Института Повышения Квалификации Журналистских Кадров Советского Союза, а Проректором по хозяйственной части выламывался некто Сортир, отчаянный прощелыга. Он был втемяшен в Заведующую машинописным Бюро Доротею Кикиморовну Дебелову, шикарную, стройную, жирную и исключительно потную брюнетку с огромным кривым мясистым носом, сломанным любовником-мясником из Елисеевского магазина.