Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода"
Шрифт:
В благодарность лжесвидетельнице был обещан в качестве наследства новый матрац, прикупленный Макарычевой женушкой на толкучке в Куркино-Машкино.
Однако Чистозадовне нравился Макарыч. Она сама давно замыслила отбить его у соседки Киллеровны, но живым.
Макарыч не стал искушать судьбу и вот уже третью ночь коротает на Даргнинелском вокзале. Перебраться на ПМЖ к Меланье пока что не представляется возможным, так как у Чистозадовны есть свой Подчищалов. Она от него тоже мечтает избавиться, но по-человечески. При помощи,
Евдокия Патрикеевна предложила Петру Макарычу воспользоваться ее комнатушкой-кухней. Она проживает вместе с престарелой теткой, бывшей советской раздельщицей, и если он сподобится каждый вечер выслушивать ее историйки на шпионские темы, то станет лучшим другом.
Возможно, что тетушка завещает-таки свое состояние племяшке. Пока что старая раздельщица намеревалась передать имущество районному Обществу Трезвости во главе с абсолютно безумным, но исключительно идейным алкоголиком, отставным подполковником Главного Разделывательного Управления Министерства Оборванки Советского Союза Шпиком Непросыхаевичем Абстинентовым.
На вопрос Макарыча, а из чего, собственно, состоит имущество, Евдокия приложила палец к губам и приглушенно крякнула.
Разделавшись с кофе, странная парочка, по предложению невесты, заглянула на второй этаж с целью проведать остатки ее свадьбы.
Дебильные пареньки читали вахтеру и метродотелю Есенина в собственном соку. Чернявый, мотая головой и вынимая один за другим пальцы из суставов, блеял нараспев:
"С мордой похоронной,
Тяжела утрата,
Шли по Малой Бронной
Два дебильных брата.
Шли они неспешно,
С малым интервалом,
Горе бузутешно,
И гробов навалом".
Старый служака, вахтер Живот Оберегателевич Зоофитов, вмиг протрезвел. Он вовремя осознал, на что намекают идиоты. Только-только прошли очередные всесоюзные похороны, так они, поди, ждут-не дождутся новых. Это же провокация!
Он схватил банку с разносолами и опустил ее на дебильный чернявый череп. Дуремар лишь блаженно улыбнулся и пропел еще:
"Однажды в крещенский мороз в КГБ
Донос поступил на Куркина Б."
Зоофитов Живот в миру, за пределами "Джалтаранга", как раз и являлся Куркиным Барсуком. А ведь и правда, было дело, настрочил на него дружок-метродотель жалобу во всевидящее Рыцарство, обвиняя в зоофилии. Тогда удалось отвертеться, сославшись на отсутствие жены.
И вот какой-то юродивый опять ворошит грязное белье. Вахтер понял, что если не остановит блаженного, то и ему, и всей его дружной большой семье (он жил с двумя мальчиками в лице дога и морской крысы) наступит конец.
Он вытащил зубной протез, которым покалечил, падая с лестницы, мафиозо-ювелирщика, нацепил его, как ловушку хоккейной шайбы, на руку и попытался откусить им пареньку нос.
И если бы не Макарыч, то психическое падение несчастного кретина было бы дополнено неподражаемым физическим уродством.
Макарыч, предотвратив Суд Линча, проглотил на посошок чашку индийского кофе, озолотил дебильных пареньков трешкой, предварительно разорвав ее пополам, чтоб каждому досталось поровну и никому не было обидно.
Потом засунул вахтеру Зоофитову в ширинку его же зубной протез и слегка прикусил им кое-что, дал метродотелю на чай пинка под нетрезвый зад и пригласил Патрикеевну, прихоравшуюся на полу в разбитое зеркало, к ней домой.
Через час они вынырнули в московском микрорайоне Ясенево, а еще через двадцать минут зависли на шестом этаже облезлой девятиэтажки у двери 7-00-бер/и/я-070-вс/ем/ха/на-007 с табличкой посередине:"ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ!"
раздельщица Вередуха Прасковья.
Ниже следовала короткая инструкция:
"Позвонить шесть раз отрывистыми звонками по три секунды каждый, затем три раза звонками по двадцать секунд, два раза по восемь секунд, после чего один раз ткнуть дверь тяжелым предметом, можно головой.
Входить строго по одному. При входе громко чихнуть и внятно представиться. Колюще-режущие предметы, как-то: открывалки, штопора и отбойные молотки, а также крупные суммы денег, калоши, бутылки с водкой и прочей зажигательной смесью, презервативы и другие особо важные предметы, отнесенные к неприкосновенному запасу Государства и Рыцарства Плаща и Кинжала, оставлять перед дверью под половиком".
ГЛАВА ВТОРАЯ
Выполнив предварительные указания (под половик Макарыч утрамбовал две бутылки шампанского, позаимствованные со свадьбы), Евдокия Патрикеевна и Петр Макарыч строго по одному зашли в квартиру.
Евдокия представилась:
– Евдокия! Племянница раздельщицы 2-го ранга Прасковьи Вередухи!
Макарыч представился:
– Макарыч! Племянник раздельщицы 2-го ранга Прасковьи Вередухи!
Через сорок четыре минуты, двадцать шесть и семь сотых секунды напряженного ожидания в коридор на инвалидной коляске въехала раздельщица 2-го ранга Прасковья Диверсантовна Вередуха собственной персоной.
Она бросила пристальный взгляд на Евдокию и с плутоватым прищуром пробасила:
– Где-то я тебя видела, солдатик?
Выдержав получасовую паузу, Прасковья ловко выхватила из-под одеяла игрушечный маузер, наставила его на племянницу и, приспустив левую бровь на уровень мочки правого уха, ласково пропела:
– Кажись, в сорок третьем, под Сталинградом, ты пыталась проникнуть в расположение моего доблестного тридцать третьего диверсионного полка. Тот урок не пошел тебе впрок. Что ж, заполучи фашист гранату!