Приключения под водой
Шрифт:
Наблюдая за жемчужницами, Бутан узнал, каким способом они прикрепляются к камням, и, по-видимому, разгадал «тайну о Язоне и золотом руне». Он открыл способ искусственного жемчугообразования, приобрел славу крупнейшего специалиста по жемчужницам и написал ставшую бестселлером книгу «Жемчуг».
Умер Бутан в 1934 г. После 1900 г. он больше ни разу не фотографировал. Тогда он писал; «Я открыл новую область. Пусть теперь другие вступают в нее, протаптывают новые тропы, добиваются новых успехов».
Эти «другие» не приходили долго. Так долго, что когда наконец пришли, то труды Бутана оказались фактически забытыми. В 1913 г. одна американская газета хвастливо заявила, что один из ее репортеров «впервые» сделал фотоснимки под водой. Верно лишь
Молодой Уильямсон работал корабельным плотником, но одновременно изучал искусство. Потом перешел в редакцию газеты «Виргиния паилот» в качестве карикатуриста, фотографа и репортера. Сначала море не привлекало его внимания. Но вот однажды вечером, идя по улице, он посмотрел на небо. Улица была старая, узкая, и высокие здания по обеим ее сторонам казались ему в лучах заходящего солнца призрачными, нереальными. Он писал потом: «Над кривыми крышами и покосившимися трубами высилось ясное зеленоватое небо, и меня охватило странное ощущение, будто я стою на дне моря среди руин скрытого под водой города. На меня вдруг нашло вдохновение сфотографировать подводный мир».
Вдохновение появилось как нельзя более кстати. Отец Уильямсона только что построил весьма оригинальную наблюдательную камеру, приспособленную для спасательных работ на небольших глубинах. Она имела сферическую форму, была снабжена застекленными иллюминаторами и подвешивалась к килю баржи с помощью гибкого металлического рукава, напоминающего рукав водоотливной помпы, только гораздо большего сечения. Внутри камеры помещался трап. Камера опускалась на небольшую глубину, поэтому давление воды ей не угрожало. Не требовалось никакой специальной дыхательной или любой другой подводной аппаратуры. Надо было лишь войти в камеру и спуститься по трапу на ее дно, где можно было находиться сколько угодно, оставаясь совершенно сухим и дыша нормальным атмосферным воздухом.
Уильямсон-младший спустился туда со своей корреспондентской фотокамерой и заснял водоросли, раскачивавшиеся от волн, и любопытных рыб, тыкавшихся мордами в смотровое стекло. В тот же день он проявил и отпечатал снимки, а ночью обдумал план съемок подводного кинофильма.
На следующее утро он вручил снимки и план съемок заведующему редакцией Кевиллу Глепнэну. Газета опубликовала и то и другое.
В Голливуде к этой идее отнеслись с большим интересом. Всегда ищущие сенсации, киномагнаты послали к Уильямсопу своих представителей, предложив аванс в счет будущего контракта. Он согласился и объявил заведующему редакцией о намерении уйти из газеты. Кевилл Гленнэн принял его отказ от должности и тут же подал в отставку сам. А через несколько месяцев они вместе отправились к кристально прозрачным водам у берегов Багамских островов; с ними был профессиональный кинооператор, а также жены и дети.
Они взяли, как выразился Уильямсон, новую «дыру в воде», которую он называл также фотосферой, когда был склонен пользоваться технической терминологией. Это сооружение было сконструировано по принципу наблюдательной камеры его отца, но имело ртутные лампы, большие иллюминаторы и даже удобства. В такой камере приятнее было принимать гостей. Однажды они пригласили губернатора Багамских островов и его жену и устроили для них подводное путешествие вдоль побережья (при этом камеру медленно тащила баржа). В тот день море вело себя тихо. Но в другой раз фотосферу едва не отнесло на риф неожиданно возникшим течением. Гибкий рукав смялся, но, к счастью, не порвался, целыми остались и иллюминаторы. Сначала Уильямсон и его товарищи снимали голых ныряльщиков-негров, бросавшихся под воду за монетами. Снимали как в дневное, так и в ночное время, и фильмы получались технически совершенными. Исключительно красивыми были также кадры, запечатлевшие заросли водорослей, развесистые коралловые
Но Голливуд требовал сенсаций, и Уильямсон обещал заснять на пленку бой человека с акулой. Среди ныряльщиков нашлись два негра, которые отважились за вознаграждение пойти на это. Под воду была спущена мертвая лошадь, которая должна была служить приманкой. Вскоре появились акулы, и один из ныряльщиков, взяв нож в зубы, прыгнул в воду.
— Только не вылезайте из кадра, — предупредил его Уильямсон.
Не имея никакого представления о кино, водолаз не понял, чего от него хотят. Да у него и без кино забот было достаточно. Он следил за акулой, а та следила за ним. Оба делали обманные движения и вышли из поля зрения объектива. А жаль. Водолаз закончил бой блестящим ударом ножа в брюхо акулы. Это как раз и требовалось Голливуду. Уильямсон с сожалением вздохнул. Водолаз, торжествуя, выбрался из воды и потребовал вознаграждения. Уильямсон заплатил и послал второго водолаза, проинструктировав его более тщательно. Второй негр спускался более осторожно, чем его товарищ, и на этот раз первой напала акула. Водолаз спрятался за мертвую лошадь и не выходил из-за нее. Но лошади не полагалось фигурировать в фильме, поэтому все это было пустой тратой времени. Уильямсон сердился.
Конечно, ему хорошо было сидеть в фотосфере и наблюдать, в то время как негры рисковали жизнью. Какое он имел право обвинять их, если сам находился вне опасности? Наверное, он и сам так думал.
— А фильм я все-таки сделаю, — заявил он кинооператору. — Буду драться с акулой сам.
Уильямсон отправился на баржу, где его натерли особой местной мазью — акульим жиром. Потом он перегнулся через борт и сосчитал акул. Их плавало у фотосферы около двенадцати. Чтобы попрактиковаться, он спустился под воду, но быстро вернулся назад. Когда одна из акул вошла в кадр, он сделал глубокий вдох и прыгнул в воду. Теперь можно было снимать.
Он нырнул глубоко и оказался под акулой еще до того, как она заметила его в воде. Затем она вильнула хвостом и поплыла на пего, разинув пасть. Уильямсон взглянул на кинокамеру и увидел, как лихорадочно работает кинооператор. Что бы там ни случилось, а теперь у них будет настоящая батальная сцена. Когда борьба достигла кульминации, его легкие уже готовы были разорваться. Вот как он сам об этом рассказывал:
— Огромная серая туша почти лежала на мне. Я помнил маневр, которым пользовался туземец, и решил повторить его. Отклонившись в сторону, я ухватил чудовище за плавник, стараясь не выпускать его из руки. Затем, изогнувшись, подплыл под мертвенно-бледное брюхо, чтобы занять наиболее выгодное положение. После этого, собрав последние силы, нанес удар. Дрожь пробегала по моей руке, когда я чувствовал, как лезвие ножа вонзается по самую рукоять в брюхо акулы; и следующее мгновение ее забившееся тело стало бросать меня из стороны в сторону. А потом — туман, сумятица, хаос…
Шлепки чьих-то ладоней по лицу привели Уильямсона в чувство. Открыв глаза, он увидел, что уже лежит в спасательной лодке. Все кричали и поздравляли его. Он-таки убил акулу. Эпизод с акулой был гвоздем фильма, названного «Подводная экспедиция Уильямсона». Это был один из первых документальных фильмов, ставший боевиком мирового экрана.
Съемки продолжались. Уильямсоп выпустил фильмы «Подводный глаз» (о поисках драгоценностей), «Девушка из моря» и ставший шедевром «Двадцать тысяч лье под водой» (снят в то время, когда Уолт Дисней еще никому не был известен).
Одна из главных проблем заключалась в отсутствии надлежащего водолазного снаряжения. В 1915 г. классическое произведение Жюля Верна все еще опережало свою эпоху почти на тридцать лет. Лишь тридцать лет спустя появился акваланг — практическое продолжение аппарата Рукейроля—Денейруза.
Хотя в Голливуде и изменили коренным образом сюжет романа Жюля Верна (особенно его окончание), тем не менее там понимали, что фильм будет испорчен, если свободных водолазов заменить водолазами в традиционных скафандрах.