Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
Герцог Монморанси имел юную жену и верных друзей, а на долю других приходилось всеобщее обожание. Блестящие победы в поединках, воинские успехи, необычайные способности к наукам, кровное благородство, место второго человека в королевстве после принцев крови - делало его гордостью Парижа. Его считали героем, знаменем того прекрасного века, в который жизнь ценилась дешевле чести, а любовь дороже свободы.
Сейчас герцог Монморанси с улыбкой склонился перед графиней Саксонской и принцессой Конде. Те покраснели.
– Боже, как он красив! Изабелла, да посмотри же - сам Монморанси почтил своим появлением
Изабелла пропустила насмешку мимо ушей; она смотрела на широкую лестницу из цветного мрамора, по которой, скромно опустив глаза, поднимался отец Жозеф. Его коричневая сутана казалась пятном грязи на фоне светлых одежд прочих приглашенных. Впрочем, сравнение было не совсем верным: там, где он проходил, не оставалась гостей - они поспешно отступали.
– Что он тут делает? – прошептала Изабелла одними губами и, не зная почему, скользнула вслед за дядюшкой. Она шла по галерее, протискиваясь среди толпы придворных, стараясь не быть замеченной хитрым родственником. Отец Жозеф дошел до высокой двери в библиотеку, выложенной мозаичными плитками, постучал и встретил в дверях молодого человека в красивом костюме синего цвета. Два белоснежных пера венчали его черную бархатную шляпу.
Изабелла облизала губы. Человек в синем явно ждал отца Жозефа, а сейчас слушал его с таким несчастным видом, словно получал приказание. Потом они с независимым видом отправились в парадную залу. Изабелла входила вслед за ними, когда услыхала, как принцесса Конде сказала герцогу Монморанси, все еще стоявшему возле нее:
– Мы рады видеть вас, - прекрасные ее глаза, вызывающие в воображении образ лани, лани влажно блеснули. – Мы вас заждались сегодня. Мы скучаем – развеселите нас!
– Я не мог бы считать большим для меня подарком, чем мое присутствие сегодня здесь, ваша светлость.
– Мы не имели чести видеть вас всю прошлую неделю, - застенчиво произнесла м-ль Бульонская.
– Мне пришлось отправиться в Перигор, сударыня! – учтиво поклонившись, ответил ей молодой герцог. Он знал толк в комплиментах, умел радовать дам, даже самая не на есть дурнушка, чувствовала себя рядом с ним красавицей. Он наклонил голову, и на его лице, обрамленным золотой шевелюрой, блеснула белозубая улыбка:– Но, клянусь, прекрасные дамы, для меня лучшее место на свете, здесь, ибо видовал я такое…
– Расскажите!- защебетали пышно одетые дамы, окружая его плотным кольцом.
– В Перигор, должен признаться, меня привела неучтивость одного горлопана. Я хотел остудить горячую голову и обрезать невеже язык.
Все восхищенно ахнули.
– Здесь замешана дама?
– замирая от любопытства, воскликнула г-жа д’Аво. Она от волнения прижала к лицу унизанные перстнями белые пальцы.
– Это особая история, сударыни.
– О расскажите!
Звучала музыка, танцевали пары, шаркая по цветному паркету, а к смеющийся молодежи неторопливо подошел тот человек в синем, что только что разговаривал с отцом Жозефом. Изабелла, находясь неподалеку от него, вздрогнула, словно увидала черного паука на стене.
Она узнала его. Перед ней всплыло страшное воспоминание - она и человек в клетке, жадно жующий хлеб. Это он кричал:”Я ОТКАЗЫВАЮСЬ!”
Сейчас он выказывал все признаки дурного самочувствия. Его кислая худая физиономия предупреждала всякого, что сегодня с ним шутки плохи. Беззаботный смех окружающих, казалось, только раздражал его и вызывал кривую усмешку. Изабелла не знала его, но к окружающим это не относилось – он был им известен. Это был маркиз де Деврон.
Одна из дам подошла к нему и шаловливо стукнула его веером по плечу, но он только нахмурил брови.
– Где вы были столь долго?
– проворковала она. –Исчезли на полгода, не подавали не единой весточки о себе! Уж не женились ли вы у себя в поместье? Ах, только не это! Если это так, мне придется каждую ночь орошать мою подушку слезами!
Маркиз скривился, словно глотнул кислого вина.
Изабелла вздрогнула. Где он был? Что за вопрос глупенькой женщины. Он был в Бастилии. Его выпустили, но сердцем он по- прежнему оставался узником. Обычная жизнь теперь его не касалась.
– Смею вас уверить, прекрасные дамы, Перигор славиться своими изящными манерами, - рассказывал тем временем герцог Монморанси под всеобщий смех. Он протянул вперед руки, успокаивая молодежь.
– Но мой противник явно не подозревал об этом. Поверьте, господа, я хороший христианин: чтоб оказать услугу городу, я уложил наглеца в постель.
– О, конечно!- вскричала одна из фрейлин королевы.
– Перигор вздохнул спокойно.
– Ах, ваша милость, вы спаситель!- подхватила другая.
Маркиз де Деврон выждал секунду и хмыкнул. На его беду или в результате расчета -кто знает?!
– в этот самый момент музыканты остановились и смешок был услышан.
– Что это значит, сударь?
– обратился к маркизу герцог Монморанси, сдвинув брови.
– Объяснитесь, что означал ваш смешок?
Деврон заносчиво выпрямился и, понимая, что на него смотрят сотни глаз, грозно заявил:
– Странно слышать, сударь, что вы, такой храбрый дворянин, мчитесь на дуэль в Перигор!
– В чем, собственно, вы находите странность?
Деврону помедлил и кинул в толпу разряженных придворных громкую фразу:
– Истинные дворяне дерутся в Париже, на Королевской площади, днем!
Герцог Монморанси пожал плечами и положил руку на плечо одного из друзей.
– Дорогой Шапель, я прошу вас завтра прислать вызов маркизу Деврону.
Шапель насмешливо глянул на маркиза, который царапал эфес шпаги.
– Где состоится дуэль? – спросил маркиз.
– Королевская площадь, сударь.
Как будто северный ветер коснулся лиц. Многие дамы побледнели так, что румяна стали выделяться на их лицах красными некрасивыми пятнами. Дворяне переглянулись, а Деврон только стиснул эфес шпаги. Взгляд его устремился в сторону. Изабелла, наблюдающая за всем этим действием со своего места, проследила его и увидала отца Жозефа у серой мраморной колонны. Тот, сосредоточенно перебирая четки, едва заметно кивнул и губы его растянулись в удовлетворенной улыбке.