Приключения юнкора Игрека
Шрифт:
Кать!— взмолилась она.— Ты бы открыла, а? Интересно ведь. Неужели тебе целая коробка от мальчишек?
Да вот, целая!— хвастливо отозвалась Суровцева.— А что, завидки берут, что вам по штучке, а мне — целую коробку?
Открой, Кать!— неутомимо продолжала гнуть свое Марта, и не помышляя обижаться.— Интересно ведь, за что тебя так наши мальчишки отличили,
— Отличили — значит есть за что!— отрезала Катя, и, не открывая коробки, тяжело придавила ее ладонью. Это мне уже не нравилось. Так, чего доброго, девчонки, и впрямь, вообразят, что мы Суровцевой целую коробку отвалили, в то время как даже на столе Натальи Умаровны лежали сейчас только два зефира в шоколаде.
Но тут, незаметно потянувшись с задней парты, коробку ловко выхватила из-под ладони Суровцевой Анка Янковская. Суровцева рванулась было спасать тайну коробки, но — поздно: Анка успела сорвать крышку и все увидели, что в коробке лежит тоже один зефир, а с ним еще и книга.
—«Остров сокровищ»!— объявила Анка и подняла книгу над головой. Книга была ветхой, не переплетенной после выпавших на ее долю бед, а просто перевязанной бечевой крест-накрест, словно бандероль на почте.
Впрочем, и книга, взамен зефира в шоколаде, еще ничего не объяснила нашим девочкам. Их, конечно же, не могла не удивить такая странная начинка коробки. Нетрудно представить, какое впечатление произвела книга на саму Суровцеву. Выскочив из-за парты, она бросилась отнимать книгу у Янковской и, выхватив, с изумлением прочла давно знакомую ей надпись: «Екатерине Суровцевой от мальчиков нашего класса и от Андрея Никитенко лично!» Надо ли говорить, что эта надпись была ей давно знакома. Морща лоб, состроив страдальческое выражение, Суровцева рассматривала и ощупывала книгу так, будто хотела убедиться, что все происходящее ей не приснилось. Из забытья ее вывел голос Марты:
—Что за книга, Кать?
И почему от какого-то Никитенко?— прибавила Янковская.— У нас ведь нет такого.
—Книга как книга,— растерянно пробурчала Катя и продолжила свою выдумку, чтобы хоть как-то объяснить девчонкам, откуда книга, но при этом упрятать подальше истинную причину.— Не видите, что ли — мне подписана... Уже давно... Вон, тут даже год есть... А Андрей... Это я ему почитать давала, Я с ним раньше училась... А он долго не отдавал книжку. А наши мальчики нашли его и отняли книгу. Чтобы... Чтобы сюрприз мне сделать. Праздничный. Вот и все!— заключила Суровцева и даже сумела выдавить из себя подобие улыбки!
— А чего она такая покалеченная?— спросила Анка.— Вон как перевязана вся. Ее только в гипс осталось заковать и переливание крови сделать.
Мама Янковской была медсестрой, поэтому словам Анки не приходилось удивляться. Суровцева и не удивилась. И не дала застигнуть себя врасплох.
— Интересная она очень,— веско сказала Катя.— Ее мы там всем классом по три раза читали — вот она и развалилась,— и Катя положила книгу в свой портфель. Выкручиваться Кэт умела гениально. Но теперь, когда все вроде бы объяснилось, неожиданно возникла новая неприятная ситуация. Потому что Анка вдруг протянула с обидой:
— А почему только Суровцевой сюрприз? Почему только ей книга?
Тут я не выдержал и напустился на Анку с объяснениями — дескать, не дарили мы ей книгу, а помогли вернуть ее же собственную, что была долгие два года в плену у неизвестного злодея и книжного гангстера Андрея Никитенко, как это уже и объяснила всему классу Суровцева. Но горячие мои слова не произвели на Анку ровным счетом никакого действия. Потому что она запальчиво возразила:
—Если бы захотели, могли бы и другим такой же сюрприз сделать.
—Это кому же?— спросил я.
А хотя бы и мне!— воскликнула Анка и, уперев руки в бока, перевела взгляд на Мишу Кузлянова и зло сощурилась:
Вот, Мишка наш мне уже полгода «Республику ШКИД» не возвращает. Могли бы отнять и тоже мне подбросить. Чем не сюрприз? Что, Миша, не так, да?
Багровый от смущения, Миша растерялся, залепетал;
А чо я? А я ничо. Я отдам...
Вот и отдай!— наступала Анка.
—Поду-у-маешь...— обиженно протянул Кузлянов.— Будто съел я твою республику. Завтра и принесу.
Бедный Мишка! Представляю, как ему было в эти минуты плохо. Ведь человек свой чемпионский букет на девчонок пожертвовал, и на Анку Янковскую, между прочим, тоже. А она его перед всем честным народом похитителем и неотдавалой объявила. Я думал, что разъяренный Мишка, с которого еще не сполз нимб победы, добытый в честной баскетбольной сечи в Ереване лишь позавчера, сейчас с гневом хлопнет крышкой парты и бросится собирать с пола, парт и подоконников разъятый на цветы букет, как собирают мастера машину или телевизор из, казалось, бы беспорядочной груды деталей и узлов. Но Мишка оказался молодцом и ничем не выдал своей причастности к узлам и деталям букета.
Его спасла от дальнейших объяснений Марта Борисова.
— Между прочим,— начала она,— могли бы и меня порадовать сюрпризом не хуже.— Ну-ка, Боренька, скажи, какую книжку не возвращаешь мне аж с того еще мая?
Самохвалов ответить не успел. Потому что тут зашумели разом еще несколько девчонок, подсказывая, какого сюрприза хотели бы и они.
Продолжить разгоревшуюся склоку нам не дала Наталья Умаровна. Сердито постучав указкой по столу, она с улыбкой сказала:
— Девочки, прошу внимания! Думаю, что все мы очень благодарны нашим мальчикам за внимание и прекрасные подарки. А об остальном вы сможете поговорить и на переменке. Сейчас я попрошу дежурных быстренько собрать цветы с пола и поставить их в воду. Так... Начнем урок. К доске пойдет... Пойдет.... Балтабаев.
Ну вот! Кому праздник, а кому — у доски отдуваться. Урок я, честно говоря, знал не совсем твердо. Но тут у меня мелькнула озорная мысль.
—Наталья Умаровна,— вкрадчиво начал я.— А можно, по случаю праздника, самому выбрать тему ответа?
Еще не чувствуя подвоха, она кивнула:
Валяй по случаю праздника! Только не про миллион алых роз — это уже ботаника. А по ботанике мы с девочками вам пять с плюсом ставим!
Тогда слушайте,— объявил я.— Отряд рукокрылых.
—Ну что ж!— улыбнулась Наталья Умаровна.— Тема, правда, старая. И вовсе не из нашей анатомии, а еще из зоологии. Ну да ладно. Так и быть, порадуй девочек к празднику крепкой памятью. Давай, Володя, ослепи девочек к празднику ярким рассказом о летучих мышах. Освежи-ка нам в памяти пройденный материал.
И я отправился к доске — вешать на гвоздь плакат со скелетом летучей мыши, чтобы порадовать девочек сохранившимися в моей голове сведениями о пяти ее пальцах, обтянутых летательной перепонкой, о рыжей вечернице, ушане и прочих сорока видах и, конечно, об уникальном умении крылатой мыши производить ультразвук, летать и обедать насекомыми в темноте.
Что и говорить: радар у рукокрылой ничуть не хуже, чем у Акрама на его корабле. Эту тему я когда-то уже отвечал на пять... Не знаю, правда, прибавил ли мой вдохновенный праздничный рассказ аппетита девчонкам...