Прикосновение ненависти
Шрифт:
— Я мог бы смотреть на тебя весь день, не уставая. Я так долго ждал этого момента, и все, чего я хочу, — это сидеть здесь и смотреть на тебя, наслаждаясь сиянием твоего удовольствия.
— Я тоже хочу, чтобы этот момент длился вечно, — прохрипела я, эмоции бурлят внутри меня, затрудняя речь.
— Ожидание, пока ты станешь достаточно взрослой, чуть не убило меня, но я знал, что так будет правильно. Я знал, что если дам тебе время, возможно, ты поймешь, что я не более чем похотливая влюбленность. Возможно, ты смогла бы двигаться
Я облизываю внезапно пересохшие губы.
— Для меня никогда не существовало никого другого, Рен. В двенадцать лет я поняла, что хочу, чтобы ты был моим первым, чтобы ты был моим навсегда, и это не изменилось. Ничто не может изменить судьбу или то, что у нас есть.
— Я рад, что ты не нашла никого другого. Было бы неприятно узнать, что мне пришлось оборвать чьи-то жизни в таком юном возрасте. Я ни за что не позволю другому мужчине прикоснуться к тебе. — Ревнивый тон его голоса обостряет мои чувства.
Между нами проходит мгновение, моя грудь быстро вздымается, а сердце бешено колотится.
Рен качает головой, и пряди развеваются, но я так увлечена прекрасным темным выражением его лица.
— Я не заслуживаю тебя, Ангел. Я действительно, блядь, не заслуживаю… но это не значит, что я не буду удерживать тебя. Это не значит, что я перестану развращать тебя. Сделать тебя своей — значит разделить с тобой мою тьму, и я не могу дождаться, когда увижу тебя королевой, которой ты являешься, рядом со мной.
Прежде чем я успеваю сформулировать связную мысль или ответ, он снова оказывается на мне, его руки обхватывают мою талию, а большие пальцы погружаются за пояс спортивных штанов. Одним быстрым движением он дюйм за дюймом подставляет мою кожу прохладному воздуху и своему горячему дыханию. Теперь я едва могу дышать.
Клитор болезненно пульсирует, и дрожь пробегает по мне, когда он бросает штаны на пол. Я балансирую, готовая нырнуть с головой в бездну, когда он наконец прикасается ко мне.
Его пальцы нежно скользят вниз по моим ногам, и я, не раздумывая, раздвигаю бедра, в молчаливом приглашении.
Он опускается на колени рядом с кроватью, и я поднимаю голову, чтобы обнаружить, что он смотрит на мою обнаженную киску. Подо мной образуется влажное пятно, мое возбуждение ясно как день. Могу только представить, что он видит.
Я снова смотрю на него. Он не выглядит несчастным — нет, как раз наоборот. Он обводит губы кончиком языка, его ноздри раздуваются, а взгляд становится прищуренным, рисуя картину мужчины, потерявшегося в похоти.
— Моя, — рычит он. — Вся моя.
— Да. — В своем отчаянии я приподнимаю бедра, предлагая ему себя. Почти требуя его, мое тело так изголодалось, что я сделала бы все, чтобы он оказался там, где нужен мне больше всего.
— Ты такая жадная до удовольствия, не так ли? — Он поднимает мои ноги, закидывая колени себе на плечи, прежде чем покрыть внутреннюю поверхность бедер влажными, неряшливыми поцелуями.
Прикосновение одновременно болезненное и чувственное.
Если он не будет осторожен, то пометит меня. Оставит синяки.
Я хочу, чтобы он это сделал. Хочу носить следы от его зубов на своих бедрах.
Я хочу чувствовать его рядом даже после того, как все закончится.
Он покусывает мое бедро, его зубы впиваются в мясистую плоть, и я всхлипываю. Чувство боли заставляет мою кровь циркулировать быстрее.
— Господи, ты была создана для меня. Я едва прикоснулся к тебе, а твоя киска уже плачет, умоляя меня прикоснуться к ней. — Он дует на нее горячим воздухом, и я вздрагиваю. — Такая отзывчивая, совсем как в ту ночь, когда я впервые полакомился ею. Я хотел умереть между твоих прелестных бедер, и теперь, к счастью, могу. Я могу пировать, когда захочу.
— Рен. Ты нужен мне, пожалуйста… — Я умоляю, мое естество сжимается, мне просто нужно, чтобы он прикоснулся ко мне. С глубоким, первобытным рычанием он, наконец, зарывается лицом в мою киску, проводя языком между набухших губ, вылизывая мои соки.
Его глубокие, раскатистые стоны доводят меня до безумия — я свожу его с ума, превращаю в безмозглое животное, движимое только одной потребностью: овладеть мной, раз и навсегда. Насладиться моим телом.
Удовольствие такое сильное, но мне нужно большее. Я двигаю бедрами и погружаю пальцы в его волосы. Мои ногти впиваются в кожу его головы, и я не в силах сделать ничего, кроме того, что требует мое тело. Мне нужно кончить. Нужно облегчение, которое может дать мне только он. Как бы сильно ни хотелось, чтобы это когда-нибудь закончилось, я умру, если этого не произойдет.
Я больше не могу этого выносить.
К тому времени, как его язык находит мой клитор и совершает серию быстрых, легких движений, напряжение в моем естестве взрывается.
— Я кончаю! — Кричу я, не в силах остановиться.
Меня охватывает эйфория, и я соскальзываю в райское пространство, пока у меня спазмы. Мои ноги сжимаются вокруг его головы, пока я преодолеваю их, волна за волной облегчения накатывает на меня, заставляя задыхаться и на грани потери голоса кричать снова и снова.
— Рен! О боже, Рен! — Не знаю, смеюсь я, плачу или и то, и другое. Я полностью разбита и полностью в его власти.
Он молча отвечает мне, взяв меня за бедра, его хватка твердая, даже сильная, удерживающая меня на месте. Удовольствие продолжает нарастать, и, хотя я только что кончила, я чувствую, что вот-вот наступит еще один оргазм. Боль и удовольствие смешиваются, и я не могу остановить надвигающийся оргазм. Трение языка Рена о мой клитор, когда он лижет меня быстрее, переходит в крещендо.