Прикосновение ненависти
Шрифт:
— Надеюсь на это, — говорю я ему, и это правда.
— Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной. Я не смогу сделать это без тебя. — Он встает, потягиваясь и постанывая, как будто не вставал со стула несколько часов.
— Тебе и не нужно. Я всегда рядом.
Он отворачивается к окну, и даже сейчас я не могу не теряться в его взгляде. Солнечный свет идеально обыгрывает его черты, подчеркивая профиль, линию щек и заостренный подбородок. Своей темной красотой он напоминает ангела.
Ангела-мстителя с оружием в руках, готового уничтожить всех, кто причинил ему боль.
Я
Он все еще так далеко. Это часть проблемы. Может быть, большая ее часть. Разделение, возникшее между нами. То, как кажется, что он сдерживает себя, отдаляется от меня. Это потому, что я теперь знаю его секреты? Возможно, так оно и есть. Как будто ему стыдно или он боится, что я использую его уязвимость как оружие против него.
Как будто я когда-нибудь смогу это сделать, но он никак не может этого знать. Я единственный человек, которому он доверился настолько, что рассказал о том ужасном времени в своей жизни. То, что произошло — страшно, даже если я сомневаюсь, что он когда-нибудь признается в этом. В конце концов, он поймет, что я не причиню ему вреда. Со мной он в безопасности.
Если бы я только знала, сколько времени это займет. Я не знаю, сколько еще мы сможем продолжать в том же духе, я всегда боюсь, что скажу что-нибудь не то и выведу его из себя. Ничто не изменит мои чувства к нему, но если я не могу показать их из-за страха, что он оттолкнет меня? Сколько пройдет времени, прежде чем что-то расколется и не сможет быть восстановлено?
Нам нужно вернуться к предыдущим отношениям. Я должна попытаться. Он слишком потерян, слишком глубоко погружен в то, что, по его мнению, ему нужно сделать.
Я должна вытащить его из этого. Как-то.
С бьющимся в горле сердцем я приближаюсь к нему так тихо, как только могу, медленно, шаг за шагом. Он, должно быть, чувствует мое приближение, но не двигается, только вцепляется в подоконник обеими руками.
Задержав дыхание, я протягиваю руку и кладу ее ему на плечо. От легкого прикосновения по моей руке пробегает покалывание. Боже, как больно — быть с ним и без него одновременно.
— Ты нужен мне. — Все мое израненное, одинокое сердце заключено в этих трех словах. Я не могу придумать лучшего способа донести свою точку зрения. — Пожалуйста, не отворачивайся от меня.
Он заставляет меня ждать, уставившись в окно, но, по крайней мере, не отталкивает мою руку.
— Я и не отворачивался. Это сложно.
— Нет ничего сложного. С каких это пор ты не можешь рассказать мне что-то? Это я, Рен. Скарлет. Раньше ты так сильно хотел меня.
— Я все еще хочу.
— Так почему ты не прикасаешься ко мне с той первой ночи, когда мы были здесь вместе. Я сделала что-то не так? Пожалуйста, скажи мне, чтобы я могла стать лучше.
— Это не имеет к этому никакого отношения.
— Тогда что? Для меня ничего не изменилось. Я по-прежнему
Я делаю шаг, прижимаясь к его спине. Так близко, но так далеко. Это пытка — стоять вот так. Прикасаться к нему, чувствовать его запах и позволять его теплу окутывать меня. Боясь того, что случится, если я зайду слишком далеко, и в то же время не знать, каково это «слишком далеко», пока не переступлю черту.
— Знаешь, — шепчу я, — ты должен мне еще одно первое. Сегодня не мой день рождения, но ты должен наверстать упущенное время.
Он поворачивает голову, смотрит на мою руку, прежде чем прикоснуться губами к моим пальцам. На его лице появляется тень улыбки.
— Хочешь знать, почему я тебя до сих пор не трахнул? В этом проблема?
Одна из многих.
Я стараюсь не выдать своего разочарования.
— Раньше ты не мог оторвать от меня своих рук, особенно когда мы были одни. Но сейчас мы совсем одни у черта на куличках, нет ни малейшего шанса, что кто-нибудь нам помешает, а ты относишься ко мне так, словно у меня чума.
Его медленный, тяжелый вздох говорит о многом.
— Дело совсем не в этом. Я не пытаюсь держать тебя на расстоянии вытянутой руки. Я пытаюсь поступить правильно. Как только я войду в тебя и впервые овладею тобой, никто не сможет вернуть твою девственность. Невозможно изменить свой первый раз, поэтому я хочу быть уверенным, что я тот, кого ты хочешь.
— Ничего не изменилось, Рен. Я хотела тебя много лет назад, а сейчас хочу еще больше. Я знала, что именно ты лишишь меня девственности. Я берегла ее для тебя. — Свободной рукой я провожу по изгибу его спины, от широких плеч вниз к тонкой талии.
Дрожь пробегает по нему, дыхание становится прерывистым. Это ничто по сравнению с тем, что происходит внутри меня — поток эмоций, тоска и голод, ощущение, что я, затаив дыхание, вишу на краю пропасти.
Интересно, что произойдет, когда я упаду. Что меня ждет?
— После этого ты всегда будешь моей. Как только я заявлю на тебя права, пути назад уже не будет. От меня не убежать. — Он проводит губами по костяшкам моих пальцев, посылая крошечные мурашки удовольствия вверх по моей руке, ощущение проникает прямо в мою сердцевину.
Это почти слишком. Я не могу выдержать интенсивность ощущений, которые он вызывает, даже не пытаясь. Он так сильно мне нужен. Больше, чем воздух, больше, чем вода или пища. Это никогда не закончится — эта потребность, этот голод.
— Я не сбегу от тебя. — Потом я наклоняюсь, прижимаясь щекой к его спине. — Ни за что и никогда не приму такого решения. Это все равно что перестать дышать.
У меня перехватывает дыхание, когда он поворачивается и берет мое лицо в свои огромные грубые ладони. Каждый раз, когда он держит меня вот так, я представляю, как он держит самый хрупкий кусочек стекла.