Прикосновение (Пьесы)
Шрифт:
И г о р ь. Обидней всего то, что нами руководят люди, ничего в геологии не смыслящие…
А н я. Где же Фарид?
И г о р ь. В балке, наверное, сейчас выйдет… Ясно же, как божий день, что здесь нефти нет.
А н я. А ты убежден, что она есть в Тургуте?
И г о р ь. Аня, ты меня удивляешь… Конечно, убежден.
А н я. Боже, как я завидую вашей убежденности, твоей и Фарида, в правильности и необходимости всего, что вы делаете! У женщин все-таки мозги устроены как-то иначе.
И г о р ь. Ты сомневаешься в тургутской нефти?
А н я. Нет… Не в этом дело.
И г о р ь. А в чем?
А н я. Ты считаешь, что нефть, которую мы там найдем, сделает нас счастливыми?
И г о р ь. Аня, что с тобой сегодня? Я тебя не понимаю. Ты во всем сомневаешься.
А н я. Действительно, какое-то дурацкое состояние. Где же он? (Направляется к балку Фарида.)
И г о р ь (останавливает ее). Аня, я хочу сказать тебе. Умный человек, конечно, сделал бы это в другое время, при другом твоем настроении, но я и так слишком долго решался. Ты догадываешься, о чем я хочу тебе сказать?
А н я. Да, догадываюсь.
И г о р ь. И что ты мне скажешь в ответ?
А н я (после паузы). Мне очень приятны твои слова. Это ведь давно уже, да?
И г о р ь. Да.
А н я. Приятно быть кому-то нужной. Это чисто женская черта — женщине обязательно надо, чтобы кому-то ее существование в этом мире казалось необходимым.
Из балка выходят С а л а е в, У л а н о в ы, А н д р е й, К у р м а н а е в и С а ш а. В руках у Саши толстая канцелярская папка.
И г о р ь. Мне твое существование не только необходимо. (Оглядывается на идущих к ним.) Мы потом продолжим этот разговор, хорошо?
А н я. Хорошо.
С а л а е в (улыбаясь). Что это вы там шепчетесь?
Игорь и Аня идут навстречу ему.
И г о р ь (обнимая Салаева). Есть из-за чего. Дело большой важности. Для меня, во всяком случае. Как ты съездил?
С а л а е в. Прекрасно. Аня, ты, как всегда, хороша.
А н я. Спасибо. А ты, как всегда, добр ко мне.
С а л а е в. Я привез кучу новостей.
И г о р ь. Что сказал Смоленцев?
С а л а е в. Сейчас все расскажу. (Показывает на скамейку.) Займите свои места.
Все рассаживаются.
(С шутливо-торжественной серьезностью.) Ты проявляешь нетерпение, обижающее этих почтенных людей. (Плавным жестом обводит рукой всех присутствующих.) Саша, папку! (С шумом опускает на стол папку, подчеркнуто почтительно поданную Сашей.) Рад сообщить глубокоуважаемым членам тайного общества ОИВНС, что, Саша, означает «Общество искренне верующих в нефть Сибири», о том, что в этой папке прибавилось несколько весьма любопытных документов, не только подтверждающих нашу с вами гипотезу о тургутском месторождении, но делающих ее неоспоримой.
И г о р ь (Салаеву). Ну, брось дурачиться, прошу тебя. Что сказал Смоленцев?
С а л а е в. Не торопись, нам еще предстоит принять нового члена в наше общество… Дорогие единомышленники, в соответствии с уставом общества я коротко расскажу вам, почему счел возможным рекомендовать в наши ряды этого юношу. Полгода назад на пересечении главных улиц одного из близлежащих сибирских городов я увидел молодого человека, лежащего посредине мостовой на снегу. Был сильный мороз, градусов под сорок. Молодой человек лежал на спине, раскинув руки, рядом лежала его кепочка. Я очень торопился, но, понимая, чем кончится в Сибири такой отдых на привале, вынужден был остановиться и помочь юному алкоголику встать на ноги. К своему удивлению, обнаружил, что юноша не пьян. Часа через два, закончив дела, возвращаюсь назад, смотрю — на том же месте, в той же позе лежит тот же молодой человек. А рядом кепочка. Подхожу, беру его за шиворот, ставлю на ноги и спрашиваю: «Что это с тобой, юноша, уж не псих ли ты?» А он смотрит на меня с презрением, и в глазах его я вижу слезы обиды. «Эх, вы, романтики, — отвечает он мне. — Герои! Люди будущего! Сорок минут специально лежу на самом людном месте, замерзаю среди бела дня, и хоть бы кто-нибудь помог бы! Никто!» — «Как, говорю, никто? А я?» — «Ты, — отвечает он мне, — не в счет: раз оба раза подошел, значит, ты нетипичный случай. А где, говорит, остальные романтики, про которых в газетах пишут?» — «Едем, — говорю ему, — со мной, и я тебе покажу таких романтиков, что тебе страшно станет». Но не получилось тогда. Не смог он со мной поехать. Но сейчас я его все же привез. Зовут его Саша. Он помбурильщика, закончил профтехучилище. Ну как, примем его в наше тайное общество? В конторе его уже оформили.
В с е. Примем.
С а л а е в (Саше). Тогда клянись! Повторяй за мной: «Клянусь искренне верить в нефть Сибири и сделать все от меня зависящее, чтобы ее найти».
Саша клянется.
И г о р ь. Что сказал Смоленцев?
С а л а е в. Перехожу к волнующему Игоря, да и всех нас вопросу. Друзья, профессор Ростислав Николаевич Смоленцев, ознакомившись с этой папкой, сказал, что собранный материал дает все основания считать наше предположение о существовании в Тургуте крупного нефтяного месторождения правильным.
И г о р ь (возбужденно). Кроме него еще кто-нибудь читал материалы?
С а л а е в. А тебе мало Смоленцева?
И г о р ь. Нет, я не к тому… Фарид, Аня, ребята, поздравляю… Это здорово!.. Есть тургутская нефть!!
У л а н о в. А толк-то какой? Она там, а мы здесь.
И г о р ь. Петр Матвеевич, ничего ты не понимаешь. Теперь этой папке цены нет! Уже за то, что мы ее собрали, нам должны памятники поставить.
У л а н о в. За папки памятники не ставят.
А н д р е й. Да и за нефть тоже. Сколько мы ее нашли по стране, а что-то памятников не вижу.
И г о р ь. Будут памятники, помяните мое слово, и в газетах о нас писать будут, и еще много чего произойдет.
С а л а е в. Ну, а какие у нас новости?
А н д р е й. Кантея прогнали. Опять на работу не вышел. Вроде в тайге заблудился. А как мы на буровую ушли, так он сразу появился. Я сказал Кареву: «Все, хватит, гнать его надо, а не то я сам уволюсь».
У л а н о в (мрачно). Ну что, кончаем митинг?
С а л а е в. Ты что-то не в настроении, Матвеич.
Уланов и Зоя встают и уходят в свой балок.
И г о р ь (Андрею и Курманаеву). Ознакомьте Сашу с местными условиями, чтобы знал человек, где у нас что находится.
А н д р е й. А что тут показывать, ничего интересного.
И г о р ь (настойчиво). Ну, с народом познакомьте. Идите, идите, а то темнеет уже.
Андрей, Курманаев и Саша уходят.