Прикосновение (Пьесы)
Шрифт:
С а л а е в (спокойно). Я сказал тебе, что ты хороший геолог, но этого мало, чтобы стать главным геологом экспедиции, потому что ты лишен многих других необходимых качеств.
И г о р ь. Например?
С а л а е в. Например, у тебя сложились такие отношения с людьми, что они по возможности не выполняют твои распоряжения.
И г о р ь. Не по моей вине сложились такие отношения, я был прав в своих требованиях.
С а л а е в. Дело не в требованиях, а в том, как ты добивался их выполнения. У тебя плохо это получалось, и в результате страдало дело.
И г о р ь (упрямо). Если бы ты дал мне возможность настоять на своем до конца, рано или поздно дело пошло бы.
С а л а е в. Я не имею права дать тебе такую возможность. Ни тебе, ни кому-нибудь другому. Это кончилось бы тем, что люди разбежались из экспедиции.
И г о р ь. Вместо них нашлись бы другие. Не в этом дело, просто ты стал на их сторону, а не на мою.
С а л а е в. Я стал на сторону интересов дела. Нужно было сохранить экспедицию, и я сделал все, что для этого требовалось.
И г о р ь. Да, ты сделал все! И именно поэтому я уезжаю. Но мне не хотелось бы, чтобы меня еще осуждали за это.
С а л а е в. Никто тебя не осуждает. Все знают, что ты продолжал торчать здесь с нами несколько лет, хотя это мешало твоей работе. То, что ты делаешь, действительно нужно Тургуту, и твоя помощь именно в этом, где бы ты ни работал.
И г о р ь (после паузы). А ты что же, все-таки собираешься ехать туда?
С а л а е в. Да.
А н я. Это безумие… (Пауза.) Я с тобой не поеду.
С а л а е в (улыбаясь). Поедешь. Все обойдется, Аня. Отступать поздно.
В е р м и ш е в (умоляюще смотрит на Аню). Это все так сложно, нельзя решать так, сплеча, Аня, я прошу вас, поверьте мне, я старый человек. Все еще может уладиться.
Салаев удивленно смотрит на Вермишева.
Т и м а н о в с к и й (хмуро). Я пойду. Завтра утром я дам ответ. (Уходит.)
С а л а е в (Ане). Неужели ты не понимаешь, что другой возможности у нас не будет? Я не осуждаю Игоря, он прав по-своему, но как ты можешь меня отговаривать? Да еще прибегая к таким крайним мерам.
А н я. Я никуда с тобой не поеду.
Вермишев продолжает смотреть на нее умоляющими глазами. Салаев только сейчас начинает понимать, что слова, сказанные Аней, не случайны.
Я не поехала бы с тобой, даже если нам разрешили бы переезд.
В е р м и ш е в (суетливо). Прошу прощения, мне надо идти. (Выскакивает за дверь.)
Салаев подходит к Ане, берет ее за плечи и, повернув лицом к себе, ждет, что она скажет. Аня молчит.
С а л а е в. В чем дело? Что случилось?
А н я (спокойно выдерживает его взгляд). Что случилось, ты знаешь: нам не разрешили переезд в Тургут. Но дело не в этом.
С а л а е в. А в чем?
А н я. Я хочу уйти от тебя.
С а л а е в (Игорю). Игорь, будь другом, оставь нас одних.
Игорь смотрит на Аню.
А н я. Да, Игорь, нам нужно поговорить.
Игорь выходит.
С а л а е в. Слушаю тебя.
А н я. Я решила расстаться с тобой.
С а л а е в (после паузы). Ты что, не любишь меня уже?
А н я. Это не имеет значения.
С а л а е в. Аня, милая, что случилось? Что произошло? Почему ты говоришь таким тоном? Я же вижу, что ты любишь меня… Только не говори, что ты устала быть доброй, что ты тоже человек и тебе нужно то, что нужно всем, какие-то гарантии, уверенность в будущем, что тебе надо заняться устройством личной жизни. Если ты это скажешь, это будут справедливые слова, но не твои. Прошу тебя, не говори их, не лишай меня веры в тебя.
А н я (устало). Перестань. Вся экспедиция знает о моей связи с Игорем, а ты говоришь еще о какой-то вере. Ты что, не видел, как убежали отсюда Тимановский и Вермишев? Все об этом знают. Все, кроме тебя…
Салаев не верит ей.
Потому что ты весь поглощен собой и видишь только то, что тебе хочется видеть. А все остальные люди должны выполнять обязанности, которые ты на них возложил, у каждого есть своя функция, чтобы у тебя было все, что тебе хочется иметь. И семья, и любовь, и работа, и друзья, и последователи, и подражатели. И все должно вертеться вокруг тебя. Я тебе нужна как пример, как образец человеческой доброты. Тебе нужна вера в людей, и это поручено мне. От семьи, которую ты не видишь годами, ты не можешь отказаться потому, что это, видите ли, твои принципы. Я должна любить тебя бескорыстно и беззаветно потому, что это приятно твоему мужскому самолюбию, люди должны следовать за тобой потому, что у тебя есть цель.
Салаев растерянно слушает. Он все еще не может поверить ее словам.
А ты не подумал ни разу, что мне обидно быть символом каким-то, олицетворять нужные тебе человеческие качества, быть только такой, какой ты меня вообразил?! Ведь я живой человек. Не знак, тебе угодный, не произведение, радующее глаз и сердце твое, а живой человек со всеми слабостями, капризами, глупыми желаниями. И я не хочу, чтобы только я была для тебя, но чтобы и ты был для меня. Чтобы ты руководствовался в жизни не только своими принципами, желаниями, устремлениями, но и моими тоже. И чтобы ты не был так уверен в себе. Я никогда не стремилась замуж, но когда я вижу, что мы не можем пожениться только потому, что ты не хочешь отказаться ради меня от прихоти, которую ты назвал принципом, то день и ночь только об этом и думаю. Вернее, думала. И плакала, как дура. Ради дела ты можешь пожертвовать всем, ради меня — ничем. Жертвовать — это моя функция. Это ты поручил мне…