Прикосновение волшебства
Шрифт:
Молчание нарушил голос Уайатта:
— Отпусти ее, юный наглец! Берти, отведи этого молокососа в гостиницу, пока я не бросил его в воду.
Томас лишь крепче обнял Кассандру, но та поспешила от него отстраниться. Она не способна творить добро — только зло. Поэтому ей самое место рядом с такими, как Руперт.
— Меррик, никогда не думал, что ты распутник! Она совсем еще юная. Найди себе другую юбку и волочись за ней сколько душе угодно, а Кассандру оставь в покое. Ей и без того не сладко. Резкий тон Берти заставил Кассандру высвободиться из объятий Томаса.
— Альберт Шеффинг, вы должны немедленно извиниться!
—Касс, ступай на корабль, не то вымокнешь до нитки. Я сам разберусь, что к чему, — тихо произнес Меррик, пытаясь успокоить ее, но Кассандра пропустила мимо ушей обращенные к ней слова.
Она обернулась и бросила на графа сердитый взгляд.
— Я велела вам Оставаться дома. Сказала, что должна справиться со всем этим сама. Но вы и слушать меня не желали. О, мужчины! Посмотрите на себя — ссоритесь по пустякам, а ведь всю жизнь были лучшими друзьями. Подозреваю, что у вас уже чешутся руки взять пистолеты и разрешить спор по-джентльменски. Как вам не стыдно! Все, я умываю руки! — Подняв юбки, она гордо зашагала к пакетботу, где ее дожидались слуги.
Томас словно утратил дар речи, глядя ей вслед. Берти же бросил на Меррика многозначительный взгляд.
— Думаю, старина, тебе следует объясниться.
Уайатт медленно покачал головой и перевел взгляд на Кассандру, которую сопровождали на корабль Лотта и Джейкоб.
— Никаких объяснений, Шеффинг. Это не твое, черт побери, дело!
— Будь по-твоему! — Берти нанес графу сильный удар в челюсть. Меррик потерял равновесие и упал.
Прошло довольно много времени, прежде чем Кассандра услышала чьи-то шаги, приглушенный шепот и проклятия. Кто-то устраивался в соседней каюте. Она плотнее закуталась в одеяло и попыталась уснуть. За последние два месяца она привыкла засыпать в объятиях Уайатта. Но с этим покончено. Кассандра нахмурилась, слыша, как похрапывает в своем гамаке Лотта. После того как Меррик настоял, чтобы она разместилась в каюте Кассандры, а Джейкоб — у него, горничная не переставала ворчать и жаловаться. Но поскольку иначе ей пришлось бы отправиться в общую каюту, Лотта с недовольным видом согласилась с решением графа и быстро уснула. Кассандра лежала без сна, ожидая его возвращения.
«Почему он так расшумелся? — недоумевала она. — Наверняка выпил лишнего», — предположила Кассандра, хотя никогда не видела Меррика пьяным.
Что же толкнуло графа на такие, с позволения сказать, подвиги? На ее отца и брата алкоголь действовал плохо. Они становились шумными, заносчивыми, драчливыми. Судя по звукам, доносившимся из-за перегородки, Уайатт вел себя не лучше.
Но постепенно шум в соседней каюте стих. Кассандра лежала, прислушиваясь, и вспоминала о том, как Уайатт согревал ее в своих объятиях. На этой узкой койке для него не хватило бы места, и все же было бы прекрасно, если б он сейчас оказался здесь. Боже, зачем только она оттолкнула его?
Вспомнив Дункана и его угрозы, Кассандра с закрытыми глазами молила Бога не оставить ее своей милостью и дать ей силы справиться со всеми невзгодами. Дождь продолжал монотонно стучать в иллюминатор, и Кассандра наконец уснула.
Началась качка, и Кассандру вырвало. В каюте появились какие-то люди, чтобы навести порядок. Позвали Джейкоба. Кассандре показалось, что это голос графа, но когда она открыла глаза, то увидела небритого
Через некоторое время она попыталась немного перекусить, но ее снова вырвало.
Вечером в каюту Кассандры пришел Уайатт и сел рядом. Она со стоном металась в постели, переворачиваясь с боку на бок. Она даже не открыла глаз, чтобы посмотреть на него, лишь благодарно прижалась к нему, а когда он усадил ее к себе на колени, положила голову ему на плечо. Кассандра уснула, а Уайатт бросил колючий взгляд на Берти, когда тот заглянул в каюту. Увидев, что Кассандра мирно спит в объятиях графа, Берти тут же вышел.
В такой момент он скорее бросил бы вызов дикому льву, защищающему своего детеныша, нежели графу Меррику.
Когда Кассандра проснулась, ее уговорили выпить чаю. На вечер Меррик оставил ее под присмотром Лотты, но к утру морская болезнь снова навалилась на бедняжку. На этот раз Меррик вовремя подставил Кассандре тазик и не отходил от нее весь день.
К тому времени как пакетбот пришвартовался, Берти окончательно смирился с тем, что пытался отрицать раньше. Он вознес хвалу небесам за то, что ему удалось убедить Томаса остаться в Англии. При виде графа Меррика, который на руках нес свою даму сердца на берег, его пылкий младший брат мог бы прибегнуть к насилию. Да и сам Берти ощутил легкий укол ревности, видя, как Кассандра обнимает Уайатта за плечи.
Всю дорогу до Парижа Кассандра чувствовала себя совершенно разбитой. После того как Берти с Уайаттом подрались, а затем напились в кабачке в Дувре, речь о взаимоотношениях Кассандры и графа больше не заходила. Но лишь слепой не заметил бы озабоченное выражение лица Уайатта, когда он, выходя из экипажа, поднял Кассандру на руки и понес вверх по лестнице в ее комнату. И только дурак не догадался бы, почему каждый раз всю ночь напролет граф расхаживает взад-вперед по комнате, вместе того чтобы, как все нормальные люди, спать. Берти не был ни слепцом, ни дураком.
Меррик устроил всю компанию в самой дорогой парижской гостинице, однако Кассандра настолько устала и настолько плохо себя чувствовала, что ничего не замечала. Она сжалась в комочек на огромной кровати с периной и проспала беспробудным сном весь день и всю ночь. Берти закрыл глаза и притворился, будто не заметил, как среди ночи Меррик выскользнул из их общей комнаты и вернулся лишь на рассвете. Утром Кассандра проснулась в добром здравии и потребовала завтрак. Облегчение на лице его друга было столь искренним, что Берти устыдился своего поведения. Даже одержимый любовью, Меррик оставался истинным джентльменом. По темным кругам под глазами графа Берти понял, что Уайатт просидел у постели Кассандры всю ночь. Подобную преданность невозможно объяснить одним лишь плотским влечением.
Берти уже готов был проявить сочувствие, а не осуждать своего друга, когда они вместе с Кассандрой отправились завтракать. Уайатт выглядел просто ужасно, а вот Кассандра, как обычно, была весела и бодра. Она изумленно посмотрела на осунувшееся лицо графа, затем перевела взгляд на Берти и слегка побледнела. Когда слуга налил ей кофе, она лишь рассеянно кивнула.
— Вот уж не ожидала оказаться в столь благородной компании, джентльмены. — Кассандра терпеть не могла кофе. Не поднимая глаз на Уайатта и Берти, она с отвращением посмотрела на свою чашку.