Прикосновения

Снежная Катерина

empty-line/>

Они вошли в кабинет, наскоро оборудованный под совещание.

Арктики собирались в спешном порядке. На длинном столе не было даже карточек с именами членов Совета, только вода и цветы в центре. Но карточки и не нужны были. Все давно знают друг с друга.

– Начинаем, - Гуй Ли встал, включил голограмму в середине стола, и над ними завис земной шар. – Напоминаю, сведения озвученные в этой комнате не подлежат огласке, и распространение их будет приравнено к государственной измене.

Семь арктиков. Семь членов правления знали это.

– Вот здесь, в самом центре, - он указал на верхнюю северную точку планеты, под Полярной звездой. – Вчера в четыре пятьдесят пять утра нашими службами зафиксирован аномальный выброс магнитных полей…

Ниршан думал о Юлии. В это время ночи он был с ней. Надо же, пока он развлекался с обнимашкой, кто-то коварно вынашивал и реализовывал планы против всех них, арктиков.

Когда люди успокоятся? Хочу найти и трахнуть ее, размышлял раздраженно Ниршан. Стоило о ней подумать, как тело отзывалось с потрясающим энтузиазмом. Это доставило и радость, и активность, и зуд. Хоть иди и помогай себе руками за углом. Пошлость, конечно, не романтично, но, когда нет того, кого желаешь получить больше всего, настроение дрянное. Он уже жалел. Нельзя было ее отпускать.

– А вот здесь, - Гуй Ли провел по дуге от точки вниз и опустился в район, где располагался Афон.
– Обозначилось два гало от моста.

Присутствующие тяжело, озабоченно выдохнули. Им только этого не хватало.

– Требуется проверить, все объекты, находящиеся на это широте и определить, что случилось на самом деле, - сообщил Жуан-Ди.
– Не помешает исследовать зону проявления. Пространственные изменения деактивировать. Всех на Афоне поставить под наблюдение. Что еще есть?

– Наблюдения указывают, что там за последние сутки возросла активность. Так же как и в Тибете. Есть основания предположить, что это дело рук шептунов, - произнес Гуй Ли.

– Шептуны не обозначали себя очень давно, - задумчиво произнес один из членов совета. – Они еще существуют? Те, что проявлялись последние сто лет, жалкое родство.

Ниршан усмехнулся, конечно речь шла о шептунах, что умели летать по воздуху, становились невидимыми для глаз, обладали даром искажать пространственные характеристики материи, возвращать с того света. Одним словом, работали с материей. Измельчали нынче борцы за свободу. Повымерли.

– У нас были сведения о шептуне. Но из-за накладки операций, подозреваемые погибли без раскрытия себя, - сообщил Ниршан, встречаясь со злым взглядом Гуй Ли, вряд ли он забудет так скоро этих двух обнимашек. Тем лучше.

– Возможно, им удалось завладеть сведениями о передвижениях моста. И теперь они бьют по магнитным полям пытаясь обнаружить его. По сведениям разведки, подозреваемые хотели активировать его с помощью радарной установки. Через системы ПВО. Наблюдали, как в искривлённом пространстве отражаются точки. Мы не знаем, умеют ли они видеть, - заметил Велигор Янчжун.

На этом доклад был завершен.

Совет старейшин Арктиков решил создать рабочую группу с двумя координаторами.

Ниршан Линь главный, Гуй Ли его заместитель. Куратор со стороны Велигор Янчжун. Требовалось разобраться в ситуации и понять, что произошло над Афоном.

Ближе к вечеру Ниршан нашел адрес беглянки. Вычислил по лицу Сони, а вот на прекрасную нимфу, что так просто кинула его, в базе данных не нашлось.

Девушка существовала только в записях на видеокамерах клуба. Он смотрел в открытое досье на фотографию Юлии Хайлюй и бесился. Желанная вьяна, что была с ним, не эта! Девушка не та. Ее передвижения обрывались по указанному адресу. Оплата всех расходов происходила по карточке Юлии Хайлюй. У него естественно возник вопрос, кто же та, что была с ним? Ниршан велел установить оперативной группе слежку. Взял район под наблюдение.

К вечеру ему привезли перепуганную блондинку Соню. Бледная, девушка дрожала под взглядом следователя, еще не восстановилась после ночного веселья, и как замершая овечка растерянно лепетала:

– Я не помню. Проснулась дома. Юлия улетела ночью. Как это не сестра? У меня лишь одна сестра.

Опрос соседей показал, что они лгут. Всем будто стерли память. Но как!? Девушка жила с семейством Хайлюй три месяца, появилась не откуда и исчезла в никуда. Называла чету родителями. Представлялась дочерью.

– Личность не установлена, - резюмировал Киф помогающий в поисках. – Они ничего не нарушили. Досье у семьи чистые. И вне нашей юрисдикции и у нас нет основания для возбуждения дела.

Ниршан мрачно хранил молчание. Должно быть что-то, ну хоть что-то! Какая-то зацепка, деталь, улика… «Сима», вот как назвала ее пьяная подружка на танцполе. И кто-то из соседей припомнил, кажется, девушку звали Максима. Необычное имя. Он когда-то знал одну, очень давно.

– Объяви ее в розыск, - предложил Киф.

– Уже.

– Назначь награду.

– Уже.

– Может другие варианты?

– Без вариантов, - раздраконился в конец Ниршан, разгибая в руках монету Турина, казалось еще немного, и он согнет кругляш в трубочку. – Займись этим. А мне с мостом нужно разобраться.

***

Казань, Москва, Санкт-Петербург, Архангельск, Хельсинки, Стокгольм, Осло, множество городов Европы, Варшава, Киев, Рига, Минск. Круг замкнулся. Я сделала дополнительный крюк до Стамбула, в Тбилиси, в Баку. Я перелетала с одного места на другое. Двигалась из точки А в точку Б, как заведенная, но ничего не наблюдала.

Все наши дерзкие стремления обернулись пылью. Если Мост Вечности и существует в реальности, то я его не вижу.

Месяц пустых разъездов вынудил позвонить отцу Кириллу.

– Не могу.

В трубку молчали минут пять, а потом он сказал:

– Нынче на Афоне мошкары много. Отдохни. Езжай в Париж. Послушай, поэтов. Погуляй по улочкам.

Отец Кирилл положил трубку, а я затопала ногами и замахала руками от нежелания ехать в Париж. Послушать поэтов, значит пообщаться с сумасшедшим Луи. Ему, наверное, лет сто. Выживший из ума, постигший мир душой грозно-великий карлик пылал молитвою также ярко, как обжора запорами. Луи старался молиться, но в расплывчатом пустословии, каждый раз из его рта вылетали одни оскорбления. Он гордился ими, считая, что владеет давно утраченным мастерством похабника. Братья называли его поэтом, потому что он сочинял стихи. Он жил какое-то время на Афоне, и увидеться со старым знакомым будет приятно. Хотя приятность эта сама по себе страшно экзотическая.