Прикосновения
Шрифт:
Ниршан согласился. А чего терять? Медицинская бригада взяла анализы.
– Я схожу с ума, - отозвался Ниршан, не представляя, как он мог сделать такое сам с собою.
На следующее утро пришел отчет от криминалистов совместный с медиками. Они ничего не нашли, кроме изменения Ци.
– То есть хотите сказать, Ци изменена? – уточнил Ниршан, выслушивая доктора по онлайн конференции.
– По сравнению с прошлым сканированием, верно.
– И что это значит?
– Вы абсолютно здоровый человек, - сообщил профессор. – Больше отдыхайте, и поменьше работаете.
Они закончили консилиум, и Ниршан вопросительно посмотрел на Велигора, желая знать его мнение.
– Не имею понятия, что и думать, брат, - отозвался тот. – Может, возьмешь небольшой отпуск.
– Думаешь, свежий воздух поможет не вязать банты на себе? Может меня, кто сглазил? Из афоновских. Кто их знает, этих монахов.
Они наблюдали за афонским скитом и монастырями. Вели опрос людей, раскинули плотную разведывательную сеть. Пока было тихо. Будто бы никто не видел никакого моста, ничего не знают.
– Тебя бы тогда не ленточкой украсили, а сразу член оторвали. Предлагаю подождать и посмотреть, что будет дальше. И установи на время наблюдение в спальне, - предложил Велигор. – Чтобы не знал никто. Я скажу Кифу.
Простой способ выяснить, делает ли это он сам с собой или кто из его персонала? Версию с проникновение извне они исключили сразу. Кто бы он не был, они его поймают!
В буре деяний, в волнах бытия
Если я нахожусь в его теле, где пребывает он? Спит или он в моем теле? Знает ли он об этом обмене? Думается, что нет.
Не знает.
Просыпаться в теле Ниршана неестественно. Ничего не болит, нигде не чувствуется, тело и тело, но поток мыслей иной. Диву даешься, откуда приходят? Я не разбираю конкретики. Чужой фон отличался агрессивностью, подозрительностью и яркостью. Его намеренность сквозит во всех порывах. Он хочет быть первым. Образы пропитываются его осторожностью с желанием получить все.
Элени говорит, в людях должен быть баланс доброты и ума. В женщинах всегда больше первого, в мужчинах второго. Вместе они уравновешивают друг друга. В Ниршане доброты совсем мало. Он чаще напряжен и сосредоточен, реже доволен и расслаблен. В его внутреннем мире не существует молитв, вознесений благодарностей за жизнь, умиления красоте. Интересно все арктики такие?
Нас «коротнуло» при обмене Ци в клубе. В Ниршане осела моя Ци, а во мне его. И ситуация не разрешается, чтобы я не пробовала.
Если, кажется, что такое невозможно, то нет. Мы узнаем, чувствуем мир по пяти органам чувств. Глаза улавливают фотоны света, уши фиксируют колебания в воздухе. Кожа ощущает разрушение межмолекулярных связей через трение. На языке вся таблица Менделеева. Нос вдыхает и различает сложные химические соединения. Пусть и не так разнообразно, как у собак. Может оно, к лучшему?
Мелкие кусочки реальности опускаются на наши органы чувств, и каждый приносит в себе знание, которое в него изначально встроено.
Иньская Ци должна растворяться в иньской Ци, как вода в воде. Но Ниршан ходячий чистый Ян. Моей Ци попросту в чем раствориться, в нем нет Инь. И его энергии Ян пришлось по вкусу приобретение моей иньской Ци. А коль разум начинает всегда соответствовать окружающей среде или действительности (помните детей-маугли), вот и происходит меж нами временной обмен телами. Будь Ниршан простым мужчиной, такого не случилось бы никогда.
В тут ночь, он лег в кровать уставшим. Мышцы болели. Наверное, у него была силовая тренировка, что-то, что дало нагрузку. Каждое усилие отзывалось при движении его телом сопротивлением натруженных конечностей. Я чувствовала его головокружение, меняя горизонталь тела на вертикаль. Поискала халат, хоть что-то, чем можно прикрыть голый торс, не нашла. Встала на ноги. Шатаясь, добрела до двери и открыла ее.
Ранее мои эксперименты, ограничивались спальней. Обычно тело раскаченное, налитое мышечной массой слушается Ниршана беспрекословно, но внизу паха. Ха, там все всегда гораздо занимательнее. Я обнаружила, что его перец живет собственной жизнью и подумать только, никак, вообще никак не связан с душой.
Прилив крови вызывается вовсе не желанием секса. Точнее не только им. Прилив может быть вызван, чем угодно: злостью, честолюбием, планами к получению желаемого, прикосновениями к коже, фантазиями снов, давлением. Если прилив крепкий, это ни к чему хорошему не приводит.
У Ниршана портится настроение, появляется боль в самом чувствительном месте, и ему хочется снять накопившееся неудобство. Вот беда. Нежные, ласковые касания его руки к самому себе не действуют. Он с таким же успехом без какого-либо облегчения, мог осыпать ласками собственный локоть или пятку. Требуется жесткая рука. Усилия. У меня появилась теория о том, что возможно мужчины такие жесткие, потому что они там с собой такие жесткие. Чтобы какая-нибудь девчонка теребила себя до потери пульса, настолько яростно и ядрено, словно намерена оторвать совсем все. Зачем!?
Выйдя за дверь, я (точнее Ниршан) сделала несколько шагов, разглядывая дом. У него статусное жилье. Стоит поздняя ночь, должно быть тихо, но я слышу звуки. Открываю все двери подряд, пока не натыкаюсь на лакея лет шестидесяти. Судя по залу и линейке, вымеряющей линию блюд от края стола, он готовит утреннюю трапезу.
– Где мои таухуа?
Лакей удивленно посмотрел на меня, выпрямился и смолчал. От меня (то есть Ниршана) дружелюбием не разит, скорее чем-то иным. Алкоголем?
– Я спрашиваю, где мои таухуа?
Лакей сглотнул, тиская линейку в руках.
– Сэр, у вас нет, - он смутился, явно пытаясь подобрать нужные слова. – Таухуа.
– Вот это новость. Но мне нужна девушка, хотя бы одна! – расстроилась я.
Лакей смутился еще больше, покраснел, словно он сам лично только, что распустил гарем Ниршана.
– Совсем в доме нет женщин?
Он кивнул.
– Есть.
– Показывай, - велела я, думая, что любая сгодиться для того, что я задумала.
Если лакей и удивился, то виду не показал. С тех пор, как хозяин получил травму, он часто бывал в отпуске и торчал дома. Вероятно, как любой мужчина, которому делать совсем нечего и скучно, Ниршан чудил. А учитывая, что арктики в принципе не болеют, такое поведение легко приписать не здоровью.