Принц в неглиже
Шрифт:
— Вы мне эту суку найдите, — жестко приказал полковник, имея в виду пропавшего. — Живым найдите, слышите?
— Так точно, — сказал капитан Сидоров. — Да вы, товарищ полковник, не сомневайтесь — наши ребята за Карменситу и сами переживают. Любят ее, тварь такую…
Полковник Лапокосов поперхнулся, вытаращился на капитана, потом крепко зажмурился, глубоко вздохнул и мысленно досчитал до десяти. Сидоров и Филимонов напряглись. Полковник открыл глаза и матерно заорал — так громко, что с клена под окном враз облетели последние листья.
— Жрет, сволочь, — умиленно пробормотал Вася Бурундук, глядя на Сержа, поглощающего сложный салат.
Салат
— Добавки? — занося над кастрюлей половник, спросил Бурундук у Сержа, поедающего салат.
Серж подумал и кивнул.
— Понимает ведь, сволочь, — не разжимая губ, прошептал Беримор, ковыряясь в тарелке.
Перед ним также стояла посуда с салатом, но он не ел, лепил из массы шарики, которые затем аккуратно выкладывал в линию, тянувшуюся к Сержу. Бурундук, не принимавший в трапезе непосредственного участия, посматривал на рукоделие хозяина с интересом: за пятнадцать минут шеф скатал пятнадцать шариков. При такой скорости до того края четырехметрового стола, где находился Серж, гирлянда дотянулась бы за сорок пять минут. Но считал Вася плохо.
— А может, он онемел? — предположил Бурундук, живо сопереживающий хозяину. — Может, язык откусил?
Серж слизнул с нижней губы майонезную каплю. Язык функционировал исправно.
— Не, не откусил, — с сожалением заметил Бурундук.
Беримор еле слышно вздохнул. Причины молчания Сержа он решительно не понимал, хотя все больше убеждался в том, что таковые должны существовать. Расспросы, уговоры, обещания не дали результата — Серж решительно отказывался вступать в контакт. С того самого момента, как Вася Бурундук подхватил его у стены психушки и запихнул на заднее сиденье «бээмвухи», Серж не проронил ни слова. Беримор, поначалу возблагодаривший господа и лично доктора Пиктусова за редкостную удачу — имелось в виду возвращение блудного Сержа, — успел проникнуться мыслью, что все это не к добру. В том, что это не подстава, недоверчивого Беримора убеждало только одно — усердие, с которым местная милиция разыскивала Сержа: последние три часа по всем местным телеканалам объявляли о поиске беглеца с его приметами.
— Поест — отведешь его в бильярдную, — сказал Беримор Васе.
— А он че, умеет? — оживился Бурундук.
Глаза шефа яростно сверкнули.
— Запрешь
Вася с огорчением посмотрел на царапины.
— Не бережете вы имущество, — с мягким укором сказал он Беримору. — Хороший паркет, сорок баксов за квадрат…
— Заткнись, — отозвался тот, вытирая руки красным бархатом портьеры.
Он в очередной раз посмотрел на свежий шрам на ладони, потом уставился в окно: по улице нервными прыжками двигался автомобиль с бабой за рулем. Где-то недалеко взвыла ментовская сирена — ничего удивительного: сумасшедшая баба скакала по улице с односторонним движением навстречу транспортному потоку.
— Счас ее гаишники сцапают! — радостно произнес Бурундук, с одного взгляда оценив ситуацию.
— ГИБДД, — машинально поправил Беримор.
Сирена меня нервировала, и это отрицательно сказывалось на моем водительском мастерстве.
— Допрыгались! — сказала я, оглядываясь назад, — в зеркальце заднего вида апокалипсис виден был неполностью.
Счастливо избежавшие столкновения с нами автомобили переживали дежавю с патрульной машиной ГИБДД.
— Вперед смотри, дура! — заорала справа Ирка, вжимаясь в спинку сиденья.
Я посмотрела вперед — как раз вовремя, чтобы свернуть с пути «КамАЗа».
— Кто ему разрешил по городу ездить? — возмутилась я. — Он же правила нарушает!
— О господи! — простонала Ирка, снова влипая лопатками в спинку кресла. Что-то угрожающе скрипнуло.
— Тише ты, собак придавишь, — сказала я, стремительно уходя от лобового столкновения с «мерсом».
— Собаки ее беспокоят! — всплеснула руками Ирка, сбив своей левой мою правую с рычага переключения скоростей.
В поворот мы влетели на двух правых колесах. На заднем сиденье повалились одна на другую собаки.
— А которая наша? — обернувшись на шум, спросила Ирка.
Хорошо, что обернулась, а то пилила бы меня за проезд на красный свет!
— Которая в штатском, — ответила я, добавляя газу: патрулька нервно подпрыгивала на месте, пропуская вереницу школьников. Расстояние между нами увеличивалось с каждой секундой.
— Ты что, думаешь, у другой на ошейнике погоны? — живо заинтересовалась Ирка.
— Ты только щупать не вздумай, — предупредила я. — Нам еще собачьих укусов не хватает!
— Лен, я серьезно спрашиваю, которая псина наша?
— Голос! — крикнула я.
— Гав! — рявкнула собака.
— Та, что промолчала, — наша! — уверенно сказала я. — Томка и дрессура — две вещи несовместные…
— Притормози! — велела Ирка.
Я послушно ударила по педали тормоза, опустив промежуточные действия вроде переключения на нейтралку и телодвижений со сцеплением. Громко завизжали тормоза, значительно тише — чужая овчарка, выброшенная могучей Иркиной дланью на газон. Не ушиблась? Нет, бежит за нами.
— Гони!
Я снова взяла разбег.
— Ты думаешь, она найдет свою казарму? — спросила сердобольная Ирка, оглядываясь на отставшую собаку.
— Шутишь?
— А нас она не найдет? — подумав, снова спросила Ирка.
— Наверное, может. Хотя, если мы еще часок погоняем по городу, никакая собака нас не найдет. Она сдохнет раньше, от старости. Мы уже километров сорок по улицам накрутили…
— А гаишники где? — Ирка высунулась в окно, негромко выругалась и поспешно втянула голову в салон. — Дождь пошел!