Принц в неглиже
Шрифт:
— Тише, мыши, кот на крыше, — сонно пробормотал Серж и окончательно проснулся: какие мыши в самолете? Летучие?
Подумав, что неплохо было бы умыться, Серж решил сходить в туалет, неторопливо пошел по проходу между рядами кресел и снова услышал мышиный писк. Он остановился и посмотрел вниз: средних лет дама, сухопарая, чопорная, деловая, раскрыв на коленях лаптоп-компьютер, умело правила текст на экране. Увидев компьютер, Серж тут же вспомнил про свою дискету: почему бы не узнать, что за информация помещена на ней?
Сначала он все же прошел в туалет, умылся, причесался. Потом,
И что же делать, если сам полковник в отличие от Сержа остался в Нью-Йорке? Не вламываться же в кабину пилотов с требованием развернуть самолет? Максимов задумался.
Самолет слегка тряхнуло. Бело-голубую безмятежность в иллюминаторе сменила тревожная серая муть. Появилась улыбающаяся бортпроводница, попросила пассажиров некоторое время не покидать свои места. Принявший решение Серж подождал, пока она выйдет из салона, а потом поднялся, спеша отдать журналистке ее лаптоп и, главное, добраться до телефона.
Бортпроводница, увидев Сержа, испуганно округлила глаза и попыталась заставить его вернуться на место, но он энергично воспротивился.
— Только один звонок. — Балансируя с растопыренными руками, Серж пробрался к телефону. — Это очень важно.
Он был краток: поднявшему трубку назвал имя полковника Лапокосова и сказал, когда и где его, Сержа, встретить.
— Вернитесь, пожалуйста, на место, — настойчиво попросила бортпроводница. Она заученно улыбалась, но было ясно, что хлопот ей хватает и без него: открыть бутылку шампанского в условиях авиаперелета при плохой погоде сможет не каждый.
— Уже возвращаюсь. — Серж, сдаваясь, поднял руки, и в этот момент самолет сильно тряхнуло.
Не удержавшись на ногах, Серж полетел на пол. Пострадало и шампанское: пробка выстрелила, вино вскипело пеной, потекло по стеклу, и тяжелая бутылка выскользнула из девичьих рук. Мокрое донышко и макушка Сержа со стуком встретились.
— Боже мой! Простите!
Бортпроводница потрясла Сержа, приводя его в чувство.
— Как вы? Очень больно?
— Ват? — открыв глаза, непонимающе откликнулся Монте Уокер.
В сопровождении бортпроводницы он вернулся на свое место. Зрелая дама в очках с компьютером на коленях приветливо улыбнулась ему, но Монте посмотрел на нее с недоумением: знать, мол, вас не знаю! Последнее, что он помнил, и помнил твердо —
Поскольку новой цели в жизни Уокер Крутое Яйцо придумать не успел, он положился на волю провидения и остаток полета провел во сне.
Капитан Сидоров, предупрежденный полковником Лапокосовым телефонным звонком из Нью-Йорка, своевременно прибыл из Екатеринодара для организации встречи агента Шило. Кочевая жизнь Сидорову нравилась: то на Кипр, то в Москву, чем плохо? Исполнительный капитан вылетел в столицу первым же рейсом, не успев даже должным образом экипироваться.
В Екатеринодаре стояла золотая осень, она же — бабье лето. В прозрачном воздухе летали тонкие паутинки, слегка пахло дымом. Под ноги прохожим со стуком падали глянцевые конские каштаны, с бумажным шуршанием ложились на асфальтовые и булыжные мостовые лимонные, оранжевые и пунцовые листья. Они густо засыпали трамвайные рельсы, тяжелые колеса растирали их в вязкую мастику, и вагоны двигались медленно и величаво. Редеющие кроны деревьев открывали чистое синее небо, температура воздуха днем устойчиво держалась на двадцати градусах тепла. Все это, вместе взятое, никак не предполагало зимней формы одежды.
В Москве было плюс три, ветрено, сыро, на почве заморозки, и изрядно продрогший в своей легкой джинсовой курточке Сидоров вынужден был отогреваться под землей, в метро. Стабильная плюсовая температура в столичном метрополитене капитана радовала, огорчала собственная тупость: из одного аэропорта в другой прекрасно можно было перебраться специальным транспортом. Наличие такой возможности одуревший от неожиданного холода капитан проморгал, но ущерба делу это не должно нанести: времени ему хватит и на марш-бросок через город, и на последующую рекогносцировку.
Капитан совершил короткую экскурсию по Москве, в основном подземной. Подивился ценам на цитрусовые в ларьках на станциях — в два раза выше, чем на рынках Екатеринодара, съел отвратительную соевую сосиску в прокуренном бистро, послушал пение молодых длинноволосых кобзарей в мексиканских одеждах, всласть покатался на эскалаторах и испытал сильнейший позыв проверить документы у каждого третьего посетителя Московского метрополитена. Особенно удивили его попрошайничающие цыганки: в отличие от своих многочисленных южных товарок московские Азы не щеголяли повально в многослойных широких юбках, обязательных фартуках и цветных газовых косынках, фунтиком свернутых на затылке.
— Дай погадаю, молодой-красивый. — Чернявая востроглазая барышня в цивильной дубленке уцепилась за руку Сидорова, не распознав в растерянном госте столицы классового врага — мента.
Оторопевший от такой наглости капитан замешкался с попыткой вырваться.
— Ой, ждет тебя дорога дальняя и хлопоты пустые на короля червонного. Удар тебе будет через даму трефовую, и останешься ты, соколик, при пиковом интересе в казенном доме! — скороговоркой произнесла девица, крепко держа удивленного Сидорова за рукав. Вокруг них с протянутыми ладошками замельтешила невесть откуда взявшаяся цыганская детвора.