Принцесса из рода Борджиа

Зевако Мишель

— Да, — вновь заговорил Карл, — Фарнезе — отец Виолетты… а Клод — это тот самый таинственный незнакомец, которого она, кажется, любит и почитает…

— Так я должен был ждать вас у церкви Сен-Поль с Фарнезе и Клодом? И я вам там назначил встречу?

— Вы передали мне это через госпожу д'Обинье, которая пришла ко мне от вашего имени…

Тут Пардальян задумался над тем, что ему сказал Моревер: Фарнезе и Клод заточены во дворце на Ситэ, и им предстоит умереть от голода. Карл рассказал о визите красивой дамы и о том, что за ним последовало, вплоть до сцены, имевшей место ночью в церкви Сен-Поль.

— Отлично! — сказал

внимательно слушавший Пардальян. — Теперь, ваша светлость, я скажу вам две вещи: первое — это то, что я не мог назначить вам какое-либо свидание с Фарнезе и мэтром Клодом, потому что я никогда не видел этого Клода, потому что я не встречался с принцем Фарнезе, Жаном де Кервилье после мимолетной беседы с ним в Монмартрском аббатстве и, наконец, потому, что через два часа после того, как мы с вами расстались, я был схвачен на постоялом дворе «У ворожеи».

— О! Меня провели! — вскричал Карл, вспыхнув. — Меня заманили в западню!

— Второе заключается в том, что дама в маске и переодетая дворянином, ваша прекрасная и досточтимая вестница, вовсе не носит уважаемое имя д'Обинье…

— А как же ее зовут? — спросил Карл с любопытством.

— Ее зовут Фауста! — спокойно ответил Пардальян.

— Фауста?

— Это имя вам ничего не говорит. Терпение! Вы не замедлите познакомиться с ней и по достоинству оценить сию необыкновенную особу.

— Но она все же из семейства д'Обинье?

— Нет, она из семейства Борджиа. Слышали ли вы что-нибудь о семействе Борджиа, монсеньор?

— Увы, Пардальян, не в моей ли собственной семье есть женщина еще более зловещая, чем знаменитая Лукреция. Или вы забыли, что мать Карла IX и Генриха III зовут Екатерина Медичи?

— Да, вы правы, великая Екатерина по своим злодействам вполне может соперничать с прославленной итальянкой, и, что касается меня, то я имел возможность восхищаться ее мрачным гением, находясь совсем рядом. Я даже скажу, что, начиная с позапрошлой ночи, когда ко мне зашел поболтать один старый знакомый, мое восхищение Екатериной стало столь сильным, что я не буду знать покоя до тех пор, пока не доберусь до этой прославленной государыни…

— Что же вы узнали? Что она вам сделала? — проговорил, запинаясь, дрожащий Карл.

— Что она мне сделала?.. Но речь сейчас не о ней. Я хочу вам сказать, что Екатерина Медичи — хотя и прилежная, но всего лишь ученица в сравнении с представительницей рода Борджиа. Опасайтесь Фаусты, ваша светлость! Я еще не вижу цель, которую пытается достичь сия дама, хотя и разгадал частично ее намерения. Однако я очень хорошо понимаю сейчас то, что казалось мне загадкой еще несколько дней назад… Многое проясняется в мертвящем свете этого имени: и похищение Виолетты Бельгодером, и то, что Виолетту потащили на казнь как еретичку, под именем одной из девиц Фурко — да, теперь мне все понятно! Это дело рук Фаусты!

— О! В таком случае — горе этой женщине! — твердо сказал герцог Ангулемский. — Пардальян, надо найти эту тигрицу, и я задушу ее собственными руками.

— Терпение! Вы ее увидите и, быть может, гораздо раньше, чем думаете! Берегитесь! По тому визиту, что она вам нанесла, по той ловушке, которую она вам устроила и в которую вы попались с закрытыми глазами, вы должны понять, с какой силой столкнулись.

— Пускай я даже погибну! — заявил бесстрашно юноша.

— А, черт побери, все было бы слишком просто, если бы речь шла только о

том, чтобы умереть. Нет, речь не идет о смерти: речь идет о том, чтобы жить и вернуть жизнь той, кого вы любите…

— Да-да!..

— А для этого, я вам уже говорил, достаточно схватить господина Моревера…

— О, Пардальян! Я теряю разум, когда сталкиваюсь с этими тайнами. При чем здесь Моревер?

Пардальян бросил на своего спутника взгляд, полный сострадания.

«Бедный мальчик! — подумал он. — Что бы ты сказал, если бы узнал, что твоя невеста стала супругой Моревера!..»

— Я говорю, — громко сказал он, — что надо захватить Моревера, потому что Фауста использует его в своих зловещих планах. От него мы узнаем многое. Когда Моревер будет в нашей власти, Фауста лишится одного из своих опасных подручных.

— Почему вы не нападете прямо на ее дом? Пардальян, вы что, не видите, что я вне себя?!

Пардальян взял Карла за руку.

— Позвольте мне действовать по собственному разумению! — сказал он. — Кажется, вы сами говорили: нет ничего непоправимого, кроме смерти. Виолетта жива… Вот что нам важно знать сейчас! Что же до Фаусты, то вы теперь принадлежите к числу тех, на кого устремлен ее поистине смертоносный взгляд. Берегитесь! Я не могу угадать, зачем это ей понадобилось покарать Виолетту. Но не сомневайтесь в том, что если она знает, что вы любите это дитя… а она это знает!.. она, не задумываясь, нанесет вам удар точно так же, как попыталась нанести удар мне и как нанесла удар Фарнезе и Клоду.

— Но это значит, что она очень могущественна! — изумленно вскричал Карл.

— Она более королева во Франции, чем Генрих III когда-либо был нашим королем; она более королева в Париже, чем Гиз в нем король! Гиз ей повинуется. Она нечто большее, чем глава той колоссальной организации, которая называется Священной Лигой; она ее душа! Она сотрясла основы королевства. Она перевернет весь Париж, чтобы добраться до вас, если это будет в ее интересах… Что такое яды семейств Борджиа и Медичи?! Что такое кинжалы лотарингских наемников?! Все это детские игры по сравнению с внушающим ужас арсеналом этой женщины! У нее есть своя армия! У нее есть свой суд! Тысячи шпионов рыщут для нее по столице и королевству. Она видит все, она знает все. Желая уничтожить тех, кто является препятствием на ее пути, она пренебрегает ядом, она пренебрегает кинжалом… она применяет гораздо более сильное оружие, это оружие называется Религия и Правосудие! Ваша светлость, берегитесь судей Фаусты, берегитесь священников Фаусты! Ее священники заключают и расторгают браки! Ее судьи хватают врага Фаусты и препровождают его в Бастилию для того, чтобы подвергнуть пытке, а затем вздернуть этого мученика на виселицу или отправить на эшафот!

— Невозможно! О, все это лишь ужасный сон!

— Сон? Но вспомните о Генрихе III, изгнанном из Парижа! Вспомните о костре, уготованном Виолетте! Вспомните о том, что мы сами всего лишь два часа назад выбрались из Бастилии!.. Вспомните о мэтре Клоде! Вспомните о принце Фарнезе!..

— Кто знает, что стало с этими несчастными?

— Я это знаю… опять же благодаря неоценимому визиту, который мне нанесли в камере…

— Пардальян, — задыхаясь, сказал Карл, — надо освободить этих двоих!.. Один из них — отец Виолетты, а другой… Ах! Я ничего не понимаю… Виолетта любит его и почитает как второго отца! Где они? О, если вы это знаете…