Принцесса из замка дракона

Талан Ольга

Я смотрела в его глаза. Старые, выцветшие во времени. Интересно сколько ему лет? По легендам чревоходцы способны менять тела. Просто как нечто неосязаемое, входить в тело человека и становиться его душой и разумом. Он может быть юнцом надевшим тело старика, но скорее, по тому, как он говорит и чему восхищается, скорее он невероятно стар. Моя прабабушка, как я теперь знаю двуликая, умерла в год, когда ей должна была исполниться сотня лет. Это невероятный возраст для человека. Даже люди знатные, никогда не работавшие на износ и не знавшие голода, годам к семидесяти становятся дряхлыми стариками и умирают от болезней. Не знаю как выглядела прабабушка в свои сто лет… не знаю вообще сколько живут нелюди.

— Это полотно трактует о судьбах

Основателей! — От дверного проёма к нам поднимался, уже порядком раздражающий меня любым свои словом, мальчишка-герцог. — Магические символы щитов мира и слов огня в центре. Только оно лжёт! Священные книги ясно сказывают, что Основатели погибли сотворив барьер. Сгорели в том хладном пламени, что изжигал из сих земель нелюдье. Вознеслись в рай и причислены в ликам святых. И у них не могло быть детей, что унаследовали бы их подвиги. Потому как та велительная магия требовала от них вложить всю силу рода и не иначе! А стало быть, ни один род не смеет называть себя их потомками.

Я перевела взгляд с мальчишки — феникса обратно на мозаику. В середине действительно были символы, только я не знала их. Но основатели…

— Этого не может быть! — Я с недоверием смотрела на старика — Основатели были святыми людьми. Людьми! А здесь все четыре рода нелюдья!

Старик хитро улыбнулся:

— Именно поэтому они не сгинули, леди. Потому что та велительная магия, как правильно указал герцог, привязала их к этому месту и возродила в нём. Нелюдье убиваемое воями в приграничье, никогда не возрождается здесь же. Никто более не возрождается здесь. Только эти четверо.

Я смотрела на него как на безумца. Это невозможно! Это даже не великая дерзость, это разрушение всех основ, всех главных истин нашего мира:

— Основатели создали этот мир как спасение для людей. Вложили всех себя целиком, себя и своих потомков, в спасение человечества как вида. Они не могли…

Или могли? Но как?

41. Основатели

Вазгар

Мелкий дракон забавно двигался по сухой листве короткими перебежками, то замирая, то быстро перебирая лапами. Иногда он пытался расправить крылья, но видимо силёнок на полёт ему ещё не хватало. Внешность у тварюшки была жутковатая, но он так при этом преданно охранял меня. Словно воин новобранец, старался показать, что бдит врагов под каждым листом.

Меня всё это жутко веселило. А ещё я прикидывал сможет ли этот зверь действительно сойти за охрану, хотя бы заменив собаку. Вряд ли. Он слишком мал ещё, и даже голоса громко подать не может, чтоб разбудить и сообщить о появлении врага. Жаль. Я отчаянно мечтал выспаться и отчётливо понимал, что возможно обгоняю преследователей только потому, что не трачу время на сон.

Холм с развалинами храма я заметил издалека. А вот добрался к нему, уже к сумеркам. По развалинам нельзя было сказать даже какому именно богу когда-то возносились молитвы в этих стенах, но то, что это был храм сомнений не было. У входа, как это всегда делается, стояла группа статуй. Я видел их много раз. Четыре каменных фигуры. Их изображают немного по-разному, но обязательно ставят перед любым святилищем. Основатели! Четыре мага отдавших свои жизни, чтоб создать в хаосе и крови безопасный мир для людей. История не сохранила их имена. Книги тех времён давно рассыпались в пыль. Да и человеческий век короток, и тоже стирает память нещадной рукой. В божественных писаниях их называли Берущий, Дающий и двое Связующих: мужчина и женщина.

Почему я замер рассматривая сейчас эти такие знакомые мне образы? Во-первых, потому что их было четверо, а я последнее время окружён этой цифрой и её загадками. Во-вторых, крылья Дающего немного напоминали огненные крылья феникса в записках предков старосты. И в-третьих этот состав… трое мужчин и одна женщина.

Я точно знал, что в моём роду рождались только мальчики. Женщина могла получить брачный дар кровопивца, но не могла родиться с такой сутью. В роду Иллы, как я понял наоборот, наследницей всегда была девочка, по крайне мере в возрождении. Дракон мужчины, как я определил, всегда брачный. Что там с чревоходцами и фениксами не известно, но конкретно сейчас оба они мужчины… Да и порядок. Старик — чревоходец говорил про порядок связи, порядок в сказке… А статуи всегда располагали единым образом: Берущий, Мужчина-Связующий, Женщина-Связующая и Дающий. Религиозные тексты давали этому своё сакральное объяснение. Каждый своё. А в обрядах всегда новорождённых младенцев в храм несли между Дающим и Связующей. Женщина за руку с Жизнью. Покойников в последний путь, между Берущим и Связующим. Мужчина за руку со Смертью. А новобрачные шли между парой связующих. Жизнь, смерть, брак…

Я подошёл ближе, рассматривая статуи. В них не было ничего особенного, такие стояли везде. Лики каждой группе придавал скульптор по своему разумению. Но Берущего всегда изображали с суровым лицом и сетью в руках. А Дающего с улыбкой и обязательно крылатого. Связующие обычно имели черты и одежды тех народов, что строили храм.

Может ли быть, что старая сказка известная всем и каждому в землях междуморья иносказательно повествует о самом важном событии наших земель: освобождения их от нелюдья и создания барьера миров? Изгнание смрадных тварей. Нетопырь захлопнул дверь — прядильщик это маг создающий защитные барьеры — сеть в руках статуи Берущего. Сокол расправил крылья — Феникс крылат огнём — крылья Дающего. Может ли быть, что безопасный мир для людей создали нелюди? Что барьер миров сплетён моим великим предком? Который вложил всю свою магию в него и сгорел в заклинании, но после род возродился именно здесь?

Илла

Я смотрела на старика как на сумасшедшего:

— Они были святыми людьми! Они создали мир для всех людей. Мир, где люди могу быть людьми, а не загнанными животными.

Старик улыбался и молчал. Я не сразу поняла что изменилось, только когда увидела вновь страх в глазах вредного герцога. За моей спиной опять стояла Арис. Прямо тут в зале с мозаикой. Я была в растерянности, удивлении, смятении и она поспешила быть рядом чтоб оберегать меня.

Старик улыбнулся мне и поклонился, казалось, дракону:

— Конечно, могущественная. Всё так и было. Но уверенны ли вы, леди, что их помыслами было счастье этого самого человечества?

— Конечно! — Меня разбирал гнев. — С какими ещё помыслами можно творить святые дела?

— С любыми, юная леди! Не всякий, кто несёт вам добро, ваш друг и не всякий ваш друг несёт вам добро. Другими глазами, видимый вами рассвет, может смотреться закатом. Основатели были нелюдями. Высшими, неделёнными огромной магией, нелюдями! Кровопивцам нужна была кровь, чревоходцам тела людей, двуликим добровольные смерти, чтоб откармливать драконов. Что нужно было фениксам мне не ведомо. Но думаю, они так же имели свой интерес, чтобы люди плодились и множились. И эти четверо создали закрытый безопасный для людей мирок в помыслах о своих потомках.

Я отступила, меня переполняла обида и какое-то детское разочарование:

— То есть они… то что они сделали это зло?

— Почему? — старик покрутил в руках соломинку и усмехнувшись произнёс — Их абсолютно правильно причислили к святым, созданное ими было величайшим благом для человечества.

— Тогда… я совсем запуталась!

— Ваша путаница, принцесса, в непонимании того, что нет злых и добрых поступков. Добро и зло есть только в сей момент и для сего человека. Иному человеку и в иной момент картина может показаться совсем другой. Подобно же не существует злых и добрых людей, наш образ пишут наши поступки, на всякого злодея можно найти глаза, что смотрят на него как на добряка. И на всякого добряка глаза, что видят в нём злодея. Всё дело в том, когда и какими глазами смотреть!