Принцесса из замка дракона
Шрифт:
— А ты ведь, лекарь, местный будешь?
— Как ни на есть, сэр. Двадцать пять лет тут обретаюсь.
— А известно ли когда появилась тут эта принцесса и дракон? Откуда они вообще тут взялись?
Лекарь немного придержал иглу над пламенем свечи, вдел в неё нить и, подвинув ближе табурет, чтобы было сподручно шить мне голень, начал свой рассказ:
«Я на истину, сэр, не претендую. Сам я в ту сторону и не хожу, мне без надобности. Меня всё чаще, наоборот, на юг, вниз по реке зовут, там много деревень больших и малых. Но в селе есть и пастухи, и охотники, есть кто и по торговым делам зачем на тракт хаживает. Так вот они, как весна
Люди, кто видали тогда их брошенный лагерь, говорили, что пожгли они все шатры свои и кухни перед уходом. Но теперь-то все судачат, что это дракон на них налетел. А они, значится, вместо того, чтоб как полагается встать на защиту мирного люда, бежали.
Тогда-то мужики камень этот принцессин и нашли. И потянулся со всех ближних селений люд, кто посмелей да побезголовей, по дороге этой проклятой. Писано, говорили, что и простому человеку позволительно. Чем, говорили, я не зять королю. Ни один не возвращался. За некоторыми ещё бабы следом бегали: за кем мать, а за каким дурнем и жена. Так и эти дурёхи ни одна не вернулись. Всех окаянный спалил.
А староста-то наш ещё всем чужакам захожим стал про дракона этого самолично сказывать. Награду сулить тому, кто рыцаря приведёт, что победит тварь. Боится он очень. Говорит, заматереет зверь — лютовать начнёт.
Так видать те чужаки эту весть-то разнесли. И пары месяцев не прошло, как повадились к нам рыцари всякие, лорды, вои боями закалённые. А всё одно! Тех, кто кровей неблагородных или благородных, но с отрядом пришёл, дракон завсегда дотла сжигает. Как уйдут по дороге, никто их более и не видывал.
А вот тех, кто благородные, да по чести придут, один на один со зверем биться, тех иной раз и милует. Только снова мало кто из них на бой с драконом хаживал. А кто хаживали, не возвращались уже.»
Лекарь закончил врачевать мои раны. Велел мне выпить зелья от болей, а ещё немедля ложиться спать.
— Вам, сэр, сон сейчас самое сподручное средство к заживлению. Он ведь, сон-то, волшебной силой в этом деле обладает. Такие чудеса творит порой. Спите, сэр! Спите!
Когда он вышел, я вытащил из своих сумок узкую походную фляжку и сделал пару глотков. Вот теперь можно послушаться мудрого совета и, наконец, уснуть.
С самого утра за маленьким подкопчённым окном барабанил дождь. Капли стекали по ставням, неслись вниз, разбиваясь о скаты крыши покосившейся конюшни, а потом стремились к земле неумолимыми шумными потоками.
Моя рана слегка затянулась. И напоминала о себе, только если я пытался встать.
Я валялся без сна. И дело было не в ранении. И даже не в образе юной Иллы, что ни на минуту не хотел покидать мой разум. Я был растерян потому, что так и не разгадал, что же здесь происходит…. Мой опыт требовал искать стратегию, понять и вот тогда победить зверя. Пустить ему кровь и освободить девушку. Но внутреннее чутьё останавливало.
Действительно ли принцесса — пленница дракона? Сейчас, прокручивая нашу встречу в голове, я был не уверен. Да, королевская кровь может требовать от неё держаться владетельницей и в плену, но почему пленитель послушен её воле? Почему дракон направил пламя на мой меч, а не на меня самого? Он не собирался со мной драться? Это вообще не выглядело боем! Он отобрал у меня оружие, как у мальчишки, и позволил «пленнице» решать мою судьбу… Пленнице?
И да, я нашёл армию, что стояла на тракте, но это не уменьшило вопросов, скорее наоборот добавило. Принц не только не стал спасать дочь, он сам привёз её в это место. Зачем?
8. Трактирщик
Я лежал и размышлял. Вспоминал детали, то, на что сразу и не обратил внимания, а сейчас оно вдруг всплывало перед внутренним взором, добавляя загадок.
На поле сражения я видел десятки арбалетных болтов, выпущенных людьми Ниодима. Но после я не видел ни ран, ни крови на бледной чешуе зверя. Получается, его костяной доспех непреодолим для выстрела? А значит, и для удара меча.
Из вчерашнего рассказа лекаря выходило, что девушку сюда привёз отец. Сам инкогнито или же в отряде был его доверенный человек. Для чего может понадобиться тащить девицу в такое место? Ну… например, ради сговора о её свадьбе.
Но отряд стоял здесь всю весну! Не уж-то всё жениха ждали? Опять же, почему отряд стоял на тракте, расположиться хотя бы в развалинах замка было бы сподручнее. Получается, они стерегли именно тракт? Ловили кого-то на дороге? Три месяца?
И ушли, когда появился дракон. Они ждали дракона? Ждали зверя, чтоб оставить ему дочь? Бред! И ведь принц точно знал о звере заранее, потому как заблаговременно, хотя бы за несколько дней, заказал мастеру сделать надпись на камне…
Зачем?! Перед моими глазами опять восставал образ принцессы, хрупкий весенний цветок под ледяными ливнями этой осени… Короли не делают ничего просто так! Тем более не раскидываются потомками! «Благородному или из простых…» Хотя о «простых» на камне писано, видимо, для красного словца. Ведь дракон придирчиво отбирает пришедших… оставляет шанс лишь благородным и блюдущим рыцарский кодекс… шанс на что?
В дверь еле слышно постучали, и в разинувшуюся в скрипе несмазанных петель щель просунулась голова крупного мужчины в летах.
— Сэр Вазгар, изволите ль завтрак? — не дожидаясь моего ответа, мужчина протиснулся в комнату. Крупное тело поверх простого платья охватывал пожелтевший передник. А от чаш в руках шёл приятный аромат снеди. — Я Фанар, сэр, содержатель этого трактира. Вы уж извольте откушать. Тут курочки зажаренные, да похлёбка. Да вот ещё хлебушек только с печи. Жена моя мастерица на хлебушек. Ни у кого такого лакомого больше не сыщите.
Он расставил передо мной еду.
— Вам, сэр, кушать надо обязательно. Мы же так рады, что вы взялись помочь нашей беде. Так рады. Дела-то наши всё хуже. Раньше-то тварь эта крылатая только беглую скотину таскала, только где пастухи не углядят. А теперь не боясь на стадо нападает. А ещё принцесса эта взялась к нам в селенье наведываться. То молочка возжелает, то хлебца горячего. Придёт, окинет нас всех взором, а что не по ейному, так сразу с небес дракон является и огнём пышет. Три раза уже наведывалась, сэр Вазгар. У Самона дом сожгла, а у мельника телегу в пепел и сарай. В страхе мы живём, сэр Вазгар. Только на настоящего героя и надежда. Тут с наскока-то уже ясно, что не возьмёшь. Только по-вашему: «… и разумом окинув поля боя, пути своей победы примечая…»