Принцесса на горошине
Шрифт:
И почему подумал именно о Марате? Уверена, он вполне мог доверить будущее компании, да и моё, кому-то ещё. Например, Лысовскому. Но выбрал всё же Марата.
Ездил к нему сам, разговаривал, наверное, просил… И не раз просил…
Плохо представляю их встречу и разговор.
– Марьяна Александровна, - обратились ко мне. Я не в первую секунду среагировала, моргнула, возвращаясь от своих мыслей к реальности, повернула голову к обратившемуся. А у меня спросили: - У вас нет возражений?
Вопрос чисто риторический, я знала. Потому
– Нет, возражений у меня нет. – Мы с Давыдовым встретились взглядами, и я произнесла хорошо поставленным голосом: - Добро пожаловать, Марат Назимович. Поздравляю вас с новой должностью.
Давыдов мне в ответ деловито кивнул.
– Спасибо. – И улыбнулся, с душой так улыбнулся.
После таких новостей, обсуждать какие-то мелкие рабочие вопросы, настроения ни у кого не было, поэтому люди начали потихоньку расходиться. Я тоже воспользовалась первой же возможностью, чтобы откланяться. С Маратом я решила не прощаться, его окружили сотрудники, но я заметила, что он проводил меня взглядом. Я из зала вышла, направилась к лифту. Ко мне будто сам собой пристроился Дмитрий Алексеевич. Шёл со мной шаг в шаг, поначалу молчал, потом я услышала его характерное хмыканье.
– Вот так номер, - проговорил он негромко.
Я якобы равнодушно пожала плечами. И сказала, чтобы он оставил меня в покое со своими бессмысленными размышлениями на тему загадочной личности Давыдова:
– Папа так решил. Значит, так правильно.
Я остановилась у дверей лифта в ожидании, откуда-то взялся Пал Палыч, и теперь стоял в пяти шагах от нас с Абакумовым, отчаянно делая вид, что ничего из нашего разговора не слышит.
Димка же смотрел только на меня. Прямо в глаза, очень сосредоточенно и настойчиво, словно пытался что-то высмотреть, мои сокровенные мысли подсмотреть.
– Просто странно… Из ниоткуда берется непонятный тип, которого никто не знает, и садится в кресло твоего отца. Тебя это не настораживает?
Я аккуратно качнула головой.
– Нет. Это для тебя он тип непонятный и незнакомый. Так далеко не для всех.
Двери лифта за моей спиной открылись, и Дмитрий Алексеевич обернулся к Рыкову, попросил:
– Пал Палыч, спустись по лестнице.
Пал Палыч вначале удивленно вздернул брови, после чего посмотрел на меня. Я едва заметно кивнула. Понятно, что от Димкиных расспросов никуда не деться. Уж лучше сразу отмучиться, так сказать, и забыть об этом.
Мы вошли с Димкой в лифт, он нажал кнопку, двери закрылись, и мы остались одни.
– Так кто он такой? – спросил Дмитрий Алексеевич.
Я привалилась спиной к прохладной стенке лифта, крепко держала в руках свою сумочку, первые пять секунд пыталась от Димки глаза свои спрятать, но куда спрячешься, если вы в лифте, а справа еще и зеркало во всю стену? Ощущение, что
– Дим, - я подняла голову, посмотрела ему в глаза, - я скажу тебе, как есть, потому что ты и сам очень быстро всё узнаешь. Поэтому скажу, как есть.
– Будь любезна, - согласился он, и ткнул пальцем кнопку остановки лифта. Вот этого маневра я терпеть не могла, и всегда его боялась, но сейчас не время было возмущаться из-за подобных мелочей. Да и где ещё мы останемся с ним с глазу на глаз? Всё огромное офисное здание, все этажи гудят, как улей.
– Несколько лет назад мы с Маратом… - Я вздохнула. – Собирались пожениться. Всерьёз собирались.
– А почему не собрались?
– Это уже не важно, - тут же обрезала я его. – Я говорю это к тому, что папа отлично его знал, знал возможности Марата, его способности. Он его выбрал. Поэтому я не вижу повода спорить с его решением, тем более, прижизненным, - намеренно подчеркнула я.
– Ты знала?
– О том, что Марат возглавит компанию? – Абакумов кивнул. А я покачала головой. – Нет. Для меня это такой же сюрприз. Я совсем не ожидала его увидеть. Ещё когда-нибудь.
– Так зачем твой отец это сделал?
Я начала злиться, попыталась убрать его руку от кнопки, чтобы лифт снова продолжил движение вниз.
– Я не знаю! – шикнула на него я. – Наверное, потому, что думал не только обо мне, но и о компании. А Марат, - у меня снова вырвался вздох, - отличное решение для бизнеса. Спорить я не буду. Да и не могу, - тут же напомнила я. – Если помнишь, следующие пять лет, Марат Давыдов управляет моими финансовыми активами.
– Это просто какая-то ерунда, - зашипел на меня Абакумов. Лифт уже остановился на первом этаже, двери начали открываться, а Димка злился и не знал, куда эту злость излить. Да ещё сделать это так, чтобы никто ничего не заметил. Ведь в холле полно людей. – Марьяна, надо обратиться к адвокату, надо оспорить через суд.
– Что оспорить? – заинтересовалась я.
– Его влияние на твои финансовые дела. Тебе же не семнадцать лет.
– К сожалению, уже даже не двадцать пять, - согласилась я.
– Вот именно! А если ты замуж выйдешь?
Я кинула на Абакумова быстрый, неожиданно веселый взгляд.
– Если замуж выйду, муж пять лет меня содержать будет. А что? Хорошее испытание на прочность. С моими-то запросами.
Димка понял, что я пытаюсь отшутиться, посмотрел на меня с укором.
– Марьяна, что ты такое говоришь?
– Правду.
Пал Палыч поджидал нас у лифта, судя по его взгляду, у него на уме было много всего, что он бы хотел сказать Абакумову за намеренную остановку на высоте пятого этажа. Но Дмитрий Алексеевич видимое возмущение начальника охраны откровенно проигнорировал, ещё и плечом меня от него закрыл, снова заглянул мне в глаза. Очень знакомо и проникновенно. И, я бы сказала, неуместно, помня о нашем недавнем расставании.