Принцесса на горошине
Шрифт:
– Что ты будешь делать? – спросил он негромко.
– С чем? – не поняла я.
– Со всем этим.
Я усмехнулась.
– Не помню, чтобы кто-то спрашивал моего мнения. – Я подняла руку, погладила Димку по лацкану пиджака, очень легким, ничем не обязывающим движением. – Ты бы возвращался в офис, Дима. Думаю, у вас всех сейчас работы прибавится. С новым-то начальством.
Абакумов успел поймать меня за руку, прежде чем я успела отойти от него.
– Давай я приеду вечером? Мы с тобой сядем, поговорим, в тишине. Как раньше, помнишь?
Мы встретились с ним взглядами, я коротко и с сожалением улыбнулась.
– Не думаю, что это хорошая
– Марьяна, нам надо поговорить. Один на один.
– Поговорим, - с легкостью пообещала я. – Попозже.
– Как настроение? – поинтересовался Пал Палыч, как только мы направились прочь от Дмитрия Алексеевича, который смотрел нам вслед с недовольным видом. Точнее, смотрел он мне вслед. На что ему сдался Рыков? Я оборачиваться не стала, хотя его взгляд жёг мне затылок.
– Неопределенное, - проговорила я медленно, словно пробуя это слово на вкус.
Пал Палыч понимающе покивал и подсказал:
– Значит, надо определяться.
Вот так вот. Мои проблемы, судя по всему, взяли и закончились. Ненадолго их хватило. Жизнь снова входит в приятное, плавное, непритязательное русло. Я могу плыть по течению, наслаждаться солнцем, воздухом, бабочками и птичками… Чем там ещё наслаждаются? Забот в моей жизни снова не предвидится. И всё благодаря тому, что папа обо мне подумал. Заменил себя Маратом Давыдовым.
Обалдеть. Где же я так успела накосячить?
– Может, поужинаем где-нибудь?
Чего я совсем не ожидала, так это вот такого простецкого, ни к чему не обязывающего приглашения на ужин от Марата Давыдова. Он позвонил мне через пару часов с идеей провести вместе вечер. А я насторожилась и решила уточнить:
– Зачем?
Его мой вопрос нисколько не обескуражил.
– Ну, во-первых, я думаю, нам стоит поговорить, всё-таки нам предстоит часто встречаться. Обсудить границы дозволенных тем и вопросов. А, во-вторых, неплохо бы людям показать, что мы с тобой на одной волне, на одной стороне. Чтобы пресечь всяческие манипуляции и слухи.
Ах, вот в чём дело! Чтобы людям показать. Реалити-шоу продолжается.
– Что ж, - протянула я, - надо так надо. Я согласна, давай поужинаем. Где?
Марат посмеялся в трубку, а у меня от его смеха вдруг мурашки по коже побежали. Я вспомнила, как волновалась от звуков его смеха, его низкого голоса. Ностальгия накрыла, пришлось даже нервно кашлянуть.
– Маш, я столько лет не жил столичной жизнью. Я понятия не имею, где сейчас принято ужинать. Займешься сама?
Я уже готова была согласиться. С моего языка почти слетело легкое:
– Конечно. Не переживай.
Как раньше. В самую последнюю секунду я себя остановила. А Давыдову напомнила:
– У тебя есть секретарша. Пусть изучает твои вкусы. – И телефон выключила.
Наверное, не стоило соглашаться на столь сомнительное приглашение. Какой-то ужин, собственное волнение, нервозность. Я знала, что весь вечер буду присматриваться и прислушиваться к каждому его слову, к каждому жесту, искать скрытый смысл в его словах. Можно было бы махнуть рукой, сойтись на том, что работал бы Давыдов и работал, а я не хочу иметь к этому никакого отношения. По крайней мере, близкого. Но я знала, что Марат прав, просто так нас людская молва в покое не оставит. Многие ещё помнят наши с ним близкие отношения, нас ведь обсуждали, про нас сплетничали, и ждали интересной развязки. То ли мы, на самом деле, поженимся, то ли разойдёмся, и я буду очень громко плакать. Почему-то изначально все друзья и
Что, в принципе, и не удивительно. Я была молода, я была неопытна. С моим папой, с его гиперопекой, приобрести этот самый опыт к двадцати годам, было просто негде. Нет, поклонники у меня, конечно, были, я встречалась с молодыми людьми, в основном, когда жила отдельно отца, уезжала учиться, но все мои влюбленности контролировались извне. Я буквально физически ощущала присмотр извне. Наверное, поэтому ничего и не получилось серьёзного из моих встреч и влюбленностей. А потом в моей жизни появился Марат Давыдов. Уже достаточно взрослый, опытный, уверенный в себе. У Марата за плечами имелось высшее образование, хороший ВУЗ, стабильная работа и перед ним маячил увлекательный карьерный путь. Он жил интересной столичной жизнью, встречался с женщинами и имел соответствующую репутацию. Помню, папа, когда только узнал о наших зарождающихся с Маратом отношениях, назвал его «московским щёголем», с этаким оттенком пренебрежения. И чего совсем не ожидал, что этот молодой щёголь сумеет дать ему отпор. Хотя бы в том плане, что не испугается и не спасует перед Александром Дегтяревым и его возможностями.
Да, когда-то Марат боролся за нашу с ним любовь. Пока она была.
– Дмитрий Алексеевич звонил.
Я отвлеклась от своих мыслей, повернула голову и увидела Шуру в дверях моей комнаты. Видимо, она подошла минуту или две назад, и просто смотрела на меня всё это время. Не решалась прервать мою задумчивость. Я всё это время простояла у зеркала, глядя на себя. Уже успела собраться к ужину, уложила волосы, сделала макияж, надела новое платье… и долго себя разглядывала. Пыталась понять, с каким настроением я собираюсь на встречу с Давыдовым. Пыталась выловить в своей душе былое волнение, но кроме нервозности и настороженности, ничего не чувствовала.
Я на Шуру посмотрела, и та добавила:
– Говорит, ты телефон выключила.
– Что ты ему сказала?
– Что ты отдыхаешь.
Я слабо усмехнулась.
– Так себе отговорка.
Я снова на себя посмотрела, провела ладонями по кружевной ткани черного платья на своих бедрах.
– Ты очень красивая, - сказала мне Шура и ободряюще улыбнулась. – Марат будет в восторге.
Я немножко нервно облизала губы.
– Мне не нужно приводить его в восторг. Мне нужно понять, как общаться с ним дальше, чтобы моя жизнь не превратилась в кошмар.
– Марьяна, он так с тобой не поступит, - решила вступиться за Давыдова Шура. – Марат совсем не такой.
Я лишь молча покивала, спорить с ней не стала. Какой толк спорить? Кто, вообще, знает, каким Марат Давыдов стал спустя пять лет отсутствия? Я, например, не знаю, и совсем его не узнаю, когда оказываюсь рядом. Не вижу в нём знакомых привычек, пристрастий, не слышу знакомых фраз, рассуждений. Словно рядом со мной совсем чужой человек.
Пал Палыч уже поджидал меня в холле, весь собранный и готовый к выходу в свет. По всей видимости, он обладал куда большей информацией о предстоящем вечере, чем я. По крайней мере, точно знал, куда мы едем, ему Марат сообщил. То-то Рыков светится, как начищенный пятак, даже галстук к темному костюму поярче выбрал, хотя, Пал Палыч, вообще, не любитель галстуков. Из вредности я не задала ни одного вопроса. В конце концов, хозяин ситуации в данный момент Давыдов. Меня попросили присоединиться к нему за ужином, чтобы обсудить общие дела, - ради бога, я спорить не буду. Я молча села в автомобиль, и сама захлопнула за собой дверь.