Принцесса Намонаки
Шрифт:
– Эти девушки станут твоими наложницами, присоединятся к твоему гарему. Разве не чудесно? – продолжал император. – Ты ведь жаловался недавно, что прежние двести девушек тебе надоели.
Я выронила чашку и закашлялась. И в этот момент канцлер на меня так и смотрел, дескать, ну? Уже подействовало?
Я перевела взгляд на императора, который тоже как-то нехорошо ко мне присматривался. Слишком внимательно.
– Плохо мне, сердце у меня болит, – попыталась я зайти с другого конца разговора. – Зачем мне жена?
Не сработало. Фразу они явно поняли как-то иначе.
– Так жена ваше сердце и излечит, Ваше Высочество! – раскатисто изрек канцлер и так зыркнул, что мне еще сильнее поплохело.
– Я пришлю к тебе лекаря, Ичи, с новыми настоями, – добавил император и вдруг подмигнул. – Я их сам варил. Ты будешь первым, кто их попробует!
Почему-то в голове возникла мысль, что я буду не только первым, но и последним, кто их попробует.
После чаепития, когда мы выходили из покоев императора, канцлер схватил меня за ворот и оттащил за ближайший угол, причем ни один из моих телохранителей даже не пикнул.
– Я тебя предупреждал, идиот, или нет? – прошипел старик, а я, обалдев, смотрела на него. – Если ты еще раз посмеешь высказаться мне поперек во время совета… – Канцлер не закончил, красноречиво сверкнув глазами, а потом добавил: – Ты женишься на моей дочери, сделаешь ей сына, а потом, будь добр, сдохни сам.
Вот так наследного принца здесь очень любят.
Стоило канцлеру уйти, как словно из-под земли вылез император. Зуб даю, он все видел.
– Ичи, как хорошо, что ты еще не ушел! Пойдем, я покажу тебе результат моего последнего опыта.
Я честно попыталась отвертеться:
– А-а-а… Н-но…
Думаю, предлог про невыключенный утюг тут бы не сработал, а другой я придумать не успела. Император схватил меня за руку и потащил через весь двор к очередному строению, теперь они все казались мне одинаковыми. Я очень быстро запуталась с направлением, но успела заметить, что вся моя свита осталась далеко позади.
– Государь?
– Ичи, хватит притворяться, – откликнулся император, отпустил меня и, отперев какую-то дверь, кивнул: – Заходи.
Я помялась на пороге, но все же вошла.
Внутри было душно и так темно, что мне пришлось долго моргать, чтобы глаза привыкли. А еще этот странный звук: судорожное дыхание, такое частое, такое… страшное…
– Нам нужно больше света, мой мальчик, – ласково произнес император, и в его руке словно сам по себе загорелся факел.
Дыхание стихло, будто кто-то невидимый попытался затаиться.
Я осмотрелась.
В центре комнаты на крестообразной перекладине висел голый мужчина с мешком на голове. Его била крупная дрожь. И выглядело жутко. Но не так жутко, как стало после того, как император снял с него мешок.
– Ну здравствуй, Ванъян. Ты ждал меня?
Незнакомец зажмурился. Думаю, он был не
– П-пожалуйста… н-не н-надо… – прохрипел он.
– Не надо что, Ванъян? – вкрадчиво поинтересовался император и, улыбнувшись, нежно провел пальцем по щеке пленника. Тот дернулся. – Посмотри, кого я тебе привел. Я же обещал, если будешь хорошо себя вести, ты его увидишь. И я сдержал обещание. Ичи, подойди ближе.
Я так и стояла у двери, застыв на месте. Меня тоже трясло. Боже мой, что происходит?
Пленник поднял больной взгляд, и в нем ясно сверкнуло узнавание… А потом император вытащил из волос шпильку и вонзил ее острый край несчастному в мизинец.
Пленник душераздирающе завопил. Я испуганно прижала ладони ко рту, хотя очень хотелось к ушам, потому что незнакомец прокричал:
– Бра-а-ат, помоги! Помоги-и-и мне-е-е!
Не выдержав этих пыток, я тоже вскрикнула:
– Да прекратите же!
Император остановился и с улыбкой посмотрел на меня:
– Да, Ичи?
– Зачем?! Зачем вы это делаете, он же ваш сын!
А как иначе? Этот пленник же назвал принца – меня – братом.
– Сын? – изумленно выдохнул государь, перевел взгляд на рыдающего пленника и хмыкнул. – Значит, я не ошибся… Ты действительно ничего не помнишь? Ну вот, Ванъян, Ичи забыл тебя. Ты теперь один, совсем один.
Пленник зарыдал в голос, громко и отчаянно. Император отбросил окровавленную шпильку, схватил меня за руку и буквально выволок из комнаты. Уже снаружи, глядя, как я пытаюсь отдышаться, он с усмешкой заметил:
– Похоже, мне нужно поискать другое средство для твоего контроля, да, Ичи?
– Зачем вы это делаете? – пролепетала я.
Император ухмыльнулся, а потом легко коснулся моего лба и приказал:
– Забудь.
Меня словно льдом укололо, но и только. Наверное, император решил, что после этого я и впрямь все забуду, потому что вдруг улыбнулся, пожелал мне здоровья и передал «на руки» Шуи.
«Может, и правда закончить все это? – подумала я, когда мы возвращались в покои принца. – Броситься вниз с одной из этих террас и сломать шею. Это лучше, чем мучиться на той крестовине. Принца все равно хотят убить, и ведь убьют. Так зачем зря страдать?»
Во время обеда я заметила, что служанка, пробовавшая блюда принца, пропустила три тарелки с той самой едой, которую я с наибольшим аппетитом ела за завтраком. А еще на столе появились знакомые чашки и чайничек, такие же, как и в покоях императора, а в них наверняка был не чай.
Тогда я решила:
– Шуи, выпей со мной.
Все замерли, но в этот раз не посмотрели на меня как на идиотку. Значит, я верно рассудила: принцу можно приглашать старшего слугу за стол. Наверное, раньше он так изредка делал.