Принцесса Занзибара. Женщины при дворе султана Сеида Саида

Руэте Эмилия

Мы, женщины, дожидались возвращения Сеида Саида в его покоях и, когда он входил, вставали все сразу, шли навстречу, поздравляли его и целовали ему руку в знак уважения. Руке каждого знатного мужчины и каждой знатной женщины приходится много вытерпеть в религиозный праздник: ее без конца моют и обрызгивают или натирают благовониями с рассвета до заката. Те, кто равен по положению, целуют друг другу руку, люди из средних слоев общества целуют наклоненную голову более знатного человека, а женщина-простолюдинка может поцеловать знатной особе только ноги.

В такие праздники мой отец приказывал устроить, под руководством главного евнуха, большую раздачу подарков, похожих на те, которые описаны в предыдущей главе. Но на этот раз подарки были для всех. Султан одаривал не только свою семью, но также знатных людей из

Африки и Азии, находившихся в это время в столице, всех своих гражданских чиновников, солдат и офицеров, матросов и капитанов, управляющих своих сорока пяти плантаций и всех своих рабов, которых было, вероятно, более восьми тысяч. Очаровательный немецкий обычай, чтобы дети делали родителям подарки в их день рождения и на Рождество, не существует в моей стране, где день рождения человека не отмечают и где глава семьи никогда ничего не принимает от своих детей.

У мусульман есть лишь два праздника в году, что может показаться непонятным католикам с их частыми праздниками: Малый праздник и Великий праздник, которые оба называются Байрам. Второй – почти повторение первого, только его отмечают пышнее и в сердцах еще больше религиозного воодушевления. Это еще и время великого паломничества в Мекку, которое по крайней мере один раз в жизни совершает каждый верующий, способный ходить. Ревностные последователи ислама, не боясь холеры и других болезней, которые уносят жизнь тысяч паломников, бесчисленными толпами стремятся в святой город пророка и молят там прощения за свои грехи. Те, кто беден, должны проходить огромные расстояния пешком, а переезды на кораблях, где они просто лежат друг на друге, ужасны. Но они продолжают свой путь: их судьба в руках Господа. Такое упорство, которое не боится никаких усилий, никаких трудностей, никаких опасностей, поистине заслуживает благосклонности.

Великий праздник отмечается в десятый день двенадцатого месяца и длится от трех до семи дней. Каждый, у кого хватает денег купить овцу, приказывает зарезать овцу в первый день и раздает ее мясо беднякам. Согласно правилам, это животное не должно иметь ни единого недостатка, даже такого мелкого, как отсутствие одного зуба. Ни владелец жертвенного животного, ни члены его семьи, ни даже его слуги не должны прикасаться к мясу жертвы: оно все, до последнего куска, принадлежит неимущим.

В истинно восточных странах (я исключаю из их числа Турцию, Египет и Тунис, поскольку там цивилизация наполовину европейская) никто не понимает значения слов «акции» и «облигации», так что слово «инвестиция» там не существует. Имущество состоит из плантаций, домов, рабов, скота, драгоценностей и денег, и вера мусульманина предписывает ему отдавать в пользу бедных десятую часть того, что остается у него из его урожая, из платы за аренду его домов и от других источников дохода. Более того, его драгоценности – золото, серебро и драгоценные камни – должен оценить знающий свое дело оценщик, и одна десятая часть их должна быть отдана в пользу бедных: два налога – на доход и на собственность – в одном! Власти к нашему обычаю не причастны, каждый чувствует обязательства своей душой. Этот закон установил пророк, поэтому ему строго подчиняются и исполняют без замечаний и обсуждений по принципу «пусть левая рука не знает, что делает правая». Исполняют со скрупулезной точностью, чтобы потом не страдать от мук совести.

При таких обстоятельствах в каждом мусульманском государстве почти неизбежно должна существовать как общественное установление целая армия нищих. Как еще можно исполнять долг самообложения налогом? Наши нищие не похожи на тех несчастных, которых можно увидеть здесь, и примерно половина из них имеет больше, чем на самом деле желает иметь. Нищенство – их профессия, их вторая натура, и если бы они перестали просить милостыню, то были бы несчастны. Иногда нищенство бывает наследственным делом, и в этом случае кто-то может услышать такое обращение: «Вы знаете меня? Я сын (дочь, невестка и т. д.) такого-то, к которому вы были так щедры, когда он был жив (или она была жива). Я занял (заняла) его (ее) место. Поэтому если у вас есть что-нибудь, чтобы дать, то, пожалуйста, посылайте это мне».

Каждый раз, когда мы были должны исполнить обет – а это случалось несколько раз в год, – бедняки толпами собирались к нам, чтобы получить свою долю во время предписанной обычаем раздачи милостыни.

Или, если кто-то заболевал, они умудрялись пронюхать об этом и начинали, сменяя друг друга, стоять под окнами, словно часовые, за что получали достаточно крупное вознаграждение. Не могу сказать, что есть подобная благотворительность – братская любовь или средство угодить всемогущему Богу. В любом случае это красивый обычай.

Тела многих нищих поражены множеством рубцов и язв. У некоторых из них полностью сгнил нос, другие изуродованы иначе, но тоже ужасно. Это жертвы болезни, называемой белас; при ней ладони и ступни становятся белыми как снег. Никто не решается иметь дела с несчастными людьми, так как их недуг считается заразным. Я не знаю, проказа ли это. Но страдальцы получают щедрую милостыню, которая делает их горестное существование немного более терпимым.

После завершения большого Байрама раздача подарков не завершается. Те, кто был болен или не смог получить подарок по иной причине – например, был в отъезде, – даже не думают отказаться от них. Может пройти много недель или месяцев после праздника, может даже приближаться следующий праздник, но они все же приходят и просят свои подарки.

Глава 15

Лечение болезней

Установка банок. – Растирание. – Глотание изречений из Корана. – Консультации иностранных врачей. – Домашние лекарства лечат плохо. – Суеверия. – Одержимость духами, добрыми и злыми. – Изгнание и умиротворение духов. – На Занзибаре нужны женщины-врачи.

В странах Востока люди вырастают, не обращая особого внимания ни на какие правила здоровой жизни и не заботясь о поддержании своего здоровья. Только тяжелая болезнь заставляет их искать помощь для природы, но лечебные средства, применяемые в этом случае, – полнейший обман. Великим лекарством от всех болезней считается установка лечебных банок. Эта же мучительная операция считается профилактическим средством против всех болезней – от холеры до оспы. Поэтому крепкие телом люди велят ставить себе банки раз в год, чтобы их кровь очистилась и тело смогло сильнее сопротивляться возможным будущим болезням. То же самое могу сказать о кровопускании. Я помню, как в Бет-иль-Мтони я однажды громко закричала, когда увидела одну из своих сестер, окоченевшую и бледную до белизны после кровопускания. Она была в обмороке от потери крови, а я решила, что она умерла.

Растирание рук и ног приятно и полезно. Наши рабыни были в этом большими мастерицами. Я уже упоминала о том, как они помогали нам уснуть и потом будили с помощью этой процедуры. Ее широко используют как лекарство против многих видов болезней, особенно против «болей в теле». Вызывание рвоты – еще одна распространенная лечебная процедура – требует применения вызывающих тошноту трав, из которых готовят концентрированное питье – такое отвратительное, что достаточно поднести его к носу, чтобы получить желаемый эффект.

При тяжелых заболеваниях мы обращаемся за помощью к Высшей Силе, то есть лечимся изречениями из Корана. Человек, известный своей примерной жизнью, пишет эти изречения раствором шафрана, надпись смешивают с розовой водой, и получается питье для пациента, которое он принимает три раза в день. При этом прилагаются огромные старания, чтобы не пролить ни одну каплю священного напитка. Я сама принимала это лекарство несколько недель подряд, когда была больна злокачественной лихорадкой.

В исключительных случаях к постели больного звали лекаря – либо настоящего врача, либо колдуна. Мою сестру Холе после долгих страданий от не поддававшейся лечению непрерывной боли в ухе показали известному персидскому врачу, и я получила разрешение присутствовать при этой консультации. Холе была закутана так, чтобы ее невозможно было узнать, но больное ухо все же оставили неприкрытым. Затем она села на диван, справа от нее встал мой отец, а слева – мой брат Халед. Мои младшие братья, в парадной одежде и полном вооружении, встали рядом полукругом. Врач вошел в комнату в сопровождении целого отряда евнухов, а другие евнухи стояли на постах в разных частях дома и запрещали идти дальше женщинам – обитательницам дома, чтобы они не встретились с персом. Он, разумеется, не осмеливался обращаться к моей сестре сам, а осматривал ее через посредство моих отца и братьев.