Принцессы оазиса
Шрифт:
Несмотря ни на что, Фернан не испытывал страха перед будущим. Он спокойно относился к лишениям и трудностям и знал, что в этой жизни можно полагаться только на собственные силы.
Вопреки ожиданиям, город, где стоял его полк, поразил молодого человека своей красотой. Площади украшали изящные пальмы, чьи похожие на изумрудные веера листья трепетали на жарком ветру. Сверкающие белизной ряды домов спускались с горы до самого моря, подобно застывшему пенному потоку.
Арабские кварталы были узкими, темными, замкнутыми глухими
Предоставленное Фернану жилье оказалось не лучше. Узкая ветхая лестница без перил вела в крохотную комнату, пол которой всегда покрывал песок, сколько его ни выметай, а дверной проем был завешен старой попоной. Здесь не стояло другой мебели, кроме двух брезентовых кроватей (Фернана и его соседа), где подушки заменяли набитые ячменем торбы, и ящиков, один из которых служил столом, а второй — стулом.
Сослуживец пришел в ужас, тогда как воспитанный в нищем приюте Фернан не имел ничего против того, чтобы поселиться в такой обстановке. По крайней мере, здесь у него имелся только один сосед.
Вскоре они с Жозефом стали приятелями и по утрам вместе собирались на учения, невзирая на жару, проходившие каждый день от зари дотемна. Кавалерия тренировалась на ипподроме — большой утрамбованной площадке, окаймленной оливами и зарослями алоэ; цепи стрелков выстраивались неподалеку, на опушке. Начищенное до блеска оружие ярко сверкало на солнце.
Фернан отдавался службе со всем рвением, и вскоре ему повезло: он отличился в сватке с арабами. Через год, совершив еще несколько подвигов, они с Жозефом получили младшее офицерское звание, чем были вполне довольны.
Приятель Фернана мастерски играл в карты и однажды выиграл в офицерской кофейне два билета на вечер, куда допускались только высшие чины и их семьи.
Фернан пребывал в замешательстве, тогда как Жозеф твердо решил пойти и убеждал друга отправиться с ним. Он был уверен, что в толчее едва ли кто-то обратит на них внимание.
Молодые люди почистили сапоги и мундиры и, нацепив на лица маску уверенности, двинулись к внушительному зданию с великолепными фасадом и красивым двором, украшенным мраморными колоннами и вымощенным глазурованными плитами.
Зал был огромен. Хрустальные люстры, канделябры и восточные фонарики бросали снопы света на живописные группы военных и штатских, на пышные туалеты и украшенные перьями и цветами прически дам.
Преодолевший робость и затерявшийся в толпе Фернан наслаждался изысканными закусками и настоящим французским шампанским, как вдруг заметил, что на него, не отрываясь, смотрит девушка, красивее которой он еще никогда не встречал. Ее глаза под изящным разлетом бровей были темными и блестящими, как два отполированных камня, а совершенной формы лицо и длинная стройная шея поражали алебастровой белизной. Густые черные волосы были
Женщин в зале было вполовину меньше, чем мужчин, за внимание каждой приходилось бороться, и сначала Фернан подумал, что ему чудится этот пристальный взгляд незнакомки, но потом он убедился, что ее глаза преследуют его, куда бы он ни пытался скрыться.
Залпом выпив еще один бокал искрящегося вина, молодой человек бросился в оранжерею. Сердце гулко стучало, а по телу разливался жар. Фернан опустился на скамейку среди глициний, филодендронов и камелий, но почти сразу вскочил, потому что на дорожке появилась она .
На губах незнакомки играла дразнящая улыбка, но в глазах сохранялась странная неподвижность. В ее внешности сочеталось что-то жгучее с чем-то холодным. Она была полна смелости, дерзости и тайны, она опровергала все его представления о женщинах.
— Вы напрасно сбежали. От меня невозможно убежать!
Фернан покраснел.
— Я вовсе не пытался…
— Не лгите. Я вижу вас насквозь. Впрочем, как и всех остальных, — перебила она. Склонив голову набок, прислушалась к льющейся из зала музыке, а потом непринужденно сообщила: — Сейчас начнутся танцы. Почему бы вам меня не пригласить?
Возможно, это было громадным упущением, но Фернан не умел танцевать, в чем ему пришлось признаться.
— Ничего, — сказала незнакомка, — сейчас я вам покажу, и вы быстро научитесь.
Он обнял ее затянутую в корсет талию онемевшей рукой. Его ноги ступали тяжело, будто сапоги были наполнены песком. Он понимал, что это задание — едва ли не самое ответственное в его жизни.
Впоследствии Фернан не мог вспомнить, какое платье было на незнакомке, но запах ее духов окутал его волшебным облаком; он отличил бы его среди многих других даже спустя несколько недель.
Потом он танцевал с ней в зале, не видя никого и ничего вокруг, пока у него не закружилась голова, а одежда не прилипла к спине. Когда они наконец остановились, девушка спросила, как его имя, и Фернан назвал себя. А ее звали Франсуаза. Франсуаза Малуа.
Лавина чувств накрыла Фернана с головой. Он очнулся только тогда, когда на обратном пути Жозеф сказал ему:
— Ты влип.
— Почему?
— Ты знаешь, кто та девушка, с которой ты танцевал почти весь вечер?
— Догадываюсь.
— Дочь командира нашего полка. Его единственная дочь!
— Ну и что? — пытался защититься Фернан. — Она сама ко мне подошла.
— Ее папаша не станет разбираться в этом. Главное, ты не должен был там находиться и тем более проявлять неимоверную наглость: танцевать с дочерью высшего начальства!
— А как реагировал ее отец? Не может быть, чтобы он нас не видел!
Жозеф озадаченно почесал голову.
— Никак. Стоял с отстраненным видом, будто это его не касается.