Природа плакала в тот день...

Аверкиева Наталья

— Том, мы не знали, что ему никто ничего не сказал, — кивнул Густав. — Вы со своими терками…

— Никто лезть не хочет, — поддакнул Георг.

Том опять обнял его:

— Прости меня.

С Йостом они потом напились и помирились. Хотя Дэвид вроде бы даже остался рад, что так удачно получил по морде — затяжной конфликт близнецов достал всех, включая высшее руководство, а сейчас дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. По крайней мере, братья сидели рядом, издевались друг над другом и хохотали, а не крысились по углам, как обычно.

Трудовые будни внесли небольшие коррективы

в перемирие. Билл порхал, громко ржал и доставал всех своей неуёмной активностью. Том был спокойным и грустным, немного отстраненным. Младший близнец, помня о предыдущих ошибках, старался лишний раз брата не напрягать, зато по полной отрывался на Густаве или Георге, выливая на них так неожиданно обрушившееся на него счастье. Друзья стойко терпели его пару часов, а потом разбегались, как тараканы по щелям. Тот строил трагичную рожицу и упархивал куда-нибудь еще. Том от него не прятался, не сторонился, но некоторая прохладность все равно чувствовалась. Билл не торопил его. Главное, что Том подпустил к себе, а там уж он его обратно как-нибудь приручит. И только одно отравляло его радость — Том продолжал бухать. Много и постоянно. Каждый вечер. Билл подозревал, что именно в этом и кроется апатия брата — на следующий день ему так плохо, что не до общения. И он придумал! Идея была сильно идиотской, к тому же чреватой серьезными последствиями для организма, но что не сделаешь, чтобы отучить старшего от спиртного.

Билл распахнул мини-бар и начал изучать содержимое. Надо что-то такое, чтобы не сильно травануться, но при этом, чтобы напиток выглядел солидно. Том предпочитал то водку, то текилу, то виски. От водки у него всегда сильно болела голова, от текилы нападал сушняк, оставалась бутылка виски. Билл заранее поморщился и… плотно поел. Очень хотелось довести дело до конца, а не отрубиться после трех глотков.

Билл облазил весь отель. Том как сквозь землю провалился. Но это не страшно. Он найдет его. Обязательно найдет.

Побродив по своему этажу, он обнаружил дверь, ведущую наружу. Билл прищурился и улыбнулся. Если она открыта, то Том на пожарной лестнице. Больше деться некуда. Повернул круглую ручку. Дверь скрипнула и подалась вперед. Он ступил на пол, сделанный из сваренных толстых металлических прутьев. Прикинул, куда мог пойти Том. Наверх. Да, Билл бы пошел наверх.

Расчет оказался верным. Том Каулитц сидел на площадке последнего этажа, свесив ноги сквозь стойки перил, и наслаждался закатом. Рядом стояла ополовиненная бутылка виски.

Билл молча подошел. Молча сел рядом. Молча открыл бутылку и сделал несколько глотков. Глотку обжег крепкий напиток, в нос ударили пары алкоголя. Билл стойко держал спокойную морду лица, отчаянно борясь с рвотными позывами.

Том с интересом посмотрел на брата. И ничего не сказал. Отвернулся.

Том пил.

Билл пил.

Они видели, как солнце скрылось за домами, а улицы окрасились разноцветными огнями. Внизу ходили маленькие человечки, похожие на блох, ездили машины, похожие на жучков. Билл смотрел на них и мечтал только об одном, чтобы Тому надоело пить это жуткое, мерзкое, отвратительное, горькое, вонючее пойло.

Том пил.

Билл пил.

Огоньков становилось все больше, а небо

все темнее. Звездочки танцевали в каком-то причудливом вальсе, а может быть и не звездочки. Железные прутья под попой кружились, елозили, раздвигались.

Том пил.

Билл пил.

Это невозможно. Его желудок не вынесет. Веки тяжелые, словно в них налили чугуна. Во рту так мерзко и отвратительно, что это выпивание становится похоже на пытку. Его тошнит. Прутья под задом уже конкретно ходят ходуном и, кажется, что перила вот-вот оторвутся, и он полетит вниз. Или не полетит… В желудке столько алкоголя, что кожа на животе того и гляди треснет, выплескивая и ужин, и виски…

Том пил.

Билл сделал глоток и… соскользнул в ночь.

Очнувшись с утра в номере, он испугался. Такой головной боли, такой сухости во рту и такого отвратительного состояния у него никогда в жизни не было. Рядом на прикроватной тумбочке стояла двухлитровая бутылка минералки, стакан и таблетки от похмелья. Билл выпил воду с лекарством. И понял, что не напился. Надо найти еще.

Свежий и довольный Густав, открывший дверь, шарахнулся в сторону, когда Билл вошел. Скривился от запаха перегара и нечищеных зубов, когда друг попросил воды. Достал две бутылки и отдал ему. Одну Билл почти сразу же выпил, вторую забрал с собой.

Увидев себя в зеркале, Билл отшатнулся и охнул. Стало страшно за то чудище, что таращилось на него в овале стекла. Он умылся, кое-как почистил зубы, намочил холодной водой полотенце и водрузил на лицо в слабой надежде, что это поможет хоть как-то убрать отек.

Отек не убрался.

Йост его чуть не убил.

Зато Билл весь день ни к кому не приставал и вел себя тише воды, ниже травы.

А потом они переехали в другой город, заселились в другой отель, и наступил вечер отдыха перед концертом. Билла всего трясло от предстоящего. Но он знал точно, что не отступит. Том пьет, и Билл будет пить. Пить до тех пор, пока организм не умрет от интоксикации или Том не перестанет пить.

И опять все сначала. При слове виски волосы без лака вставали дыбом, поэтому в этот раз он выбрал текилу. Билл нашел Тома. Сел рядом и начал пить. Молча.

На текилу организм отреагировал хуже, чем на виски. Его всю ночь рвало, а наутро он мечтал умереть вчера.

И умер.

Почти.

Когда солиста с бодунища увидел продюсер, то едва не вцепился ему в глотку отполированными зубами. Билл вяло и очень виновато улыбался, пряча глаза, мечтая вернуться в постель и обязательно умереть. Вечера он ждал с суеверным ужасом. А еще же выступать…

После концерта хотелось только одного — спать. И он мысленно умолял брата отправиться в кроватку, а не куда-нибудь в тихое интимное место с бутылкой очередной дряни.

Брат мысленным мольбам не внял, и вскоре Билл заметил, как Том тихонечко вышел из номера и скрылся в лабиринтах коридоров. В этот раз предстояло решить две проблемы — найти бутылку спиртного (потому что его мини-бар, кто бы сомневался, неожиданно оказался забит соками и минералкой) и близнеца — начинающего алкоголика. Желудок тут же протестующе заныл, живот закрутило, а в висках застучала боль. Билл захныкал и пошел к Георгу за алкоголем.