Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе
Шрифт:
Утрата реального объекта и проработка скорби в переносе
Я должен завершить эту главу обсуждением вопроса о том, какое значение имеет психоаналитический процесс в проработке скорби – особенно у лиц, страдающих от сознательных и бессознательных последствий реальной утраты любимых. Последствия смерти любимых для психической жизни часто побуждают людей обращаться к аналитику и являются показанием для лечения. Многие аналитики изучали процесс психоанализа людей, которые перенесли реальную утрату такого рода до прихода в анализ или во время анализа.
Коротко резюмируя, любая утрата реального объекта приводит к инициации проработки горя, которая может быть нормальной или патологической, в зависимости от индивида. Как говорилось ранее, Фрейд считал, что
В аналитической ситуации отношения с внутренними и внешними объектами воспроизводятся в переносе и переживаются заново в постоянном обмене проекциями и интроекциями между анализандом и аналитиком. Кроме того, реальная сепарация, постоянно перемежающая аналитические встречи, повторно реактивирует фантазии утраты объекта и процесс горевания, который может быть проинтерпретирован во всех его аспектах и постепенно проработан. Таким образом, скорбь в отношении реальных утрат, перенесенных анализандом, может переживаться параллельно в переносе с аналитиком и затем прийти к разрешению, как мы увидим далее, при завершении анализа.
Как было показано Мелани Кляйн, реакции скорби на утрату реального человека аналогичны реакциям на ранние утраты, которые переносит младенец и затем ребенок в ходе своего развития. Различные стадии раннего развития могут представлять последовательность повторных утрат и разлук, которые реактивируют депрессивную позицию. В состоянии тревоги младенец или ребенок чувствует, что он не только потерял мать во внешнем мире, но и его внутренний объект был разрушен. В этой связи Кляйн считает, что депрессивные тревоги составляют часть нормального развития, что они являются неизбежным следствием процесса интеграции и вновь пробуждаются при всех последующих ситуациях утраты. В случае реальной утраты, например, психическая боль и тревога приводят к регрессии и использованию примитивных защитных механизмов; в этом смысле для совладания с реальным горем используются те же защиты, что и при противостоянии горестям, сопутствующим развитию.
Это означает, что существуют различия между кляйнианскими и классическими концепциями, как показывает Сигал: в классических концепциях Фрейда и Абрахама меланхолия включает амбивалентные отношения к внутреннему объекту и регрессию к оральной стадии, хотя нормальный процесс горевания имеет отношение только к утрате внешнего объекта. В концепции Кляйн амбивалентность в отношении внутреннего объекта в соединении с депрессивной тревогой составляет нормальную стадию развития и реактивируется в нормальном процессе горевания.
Классические последователи Фрейда часто отстаивают мнение о том, что когда пациент в действительности переживает скорбь, это обычно непродуктивный период в его анализе; кляйнианские аналитики, напротив, считают, что анализ ситуации горевания и определение ее ранних корней часто значительно помогает пациенту в проработке горя и выходе из этого состояния обогащенным новым опытом (Segal, 1967, p. 179).
8. Психическая боль и негативный перенос
«Ты, вероятно, позволил приручить себя, если плачешь…»
Ненависть к любимому объекту в переносе
«Я пришел сюда не для того, чтобы вы заставляли меня страдать, а чтобы вы избавили меня от моих страданий», – протестовал мой пациент в ответ на интерпретацию сепарационной тревоги в переносе, которая попала в точку. Больше он не мог отрицать свои страдания, а смог обуздать и выразить их мне.
Эксплицитное и имплицитное содержание слов этого анализанда эффектно иллюстрирует, какой трудной задачей является осознание болезненности трансферентной связи; эти болезненные переживания являются причиной враждебности в отношении аналитика, которая вспыхивает снова и снова, усиливая негативный перенос. Понятно и то, что анализанд сопротивляется осознанию сепарационной тревоги, и то, что аналитик не решается интерпретировать ее или даже сопротивляется этому.
Здесь мы затрагиваем центральный момент психоаналитического процесса: выход из нарциссизма и распознавание объекта. Все аналитики со времен Фрейда согласны с тем, что субъект замечает, что объект существует в момент его отсутствия. Это открытие является фрустрирующим, поскольку субъект осознает, что он сам не является этим объектом и что (желаемое) присутствие объекта не зависит от его воли; тем не менее, это открытие в то же время является структурирующим, поскольку анализанд сознает свою идентичность как субъекта как раз тогда, когда он сталкивается с границами объекта.
Болезненные переживания отсутствия и его позитивные противоположности составляют основной компонент психического развития, которое было осмыслено в разнообразных понятиях разными авторами. У Фрейда «желание» возникает в отсутствии удовлетворяющего объекта посредством галлюцинаторного удовлетворения: полнота этого первичного опыта постепенно позволяет Эго отличить галлюцинацию от реального восприятия и фантазию – от реальности (Freud, 1895, p. 326; 1900а). В «Отрицании» Фрейд (1925h) вновь обращает внимание на важность раннего удовлетворения в поиске объектов: он считает, что условием установления способности тестировать реальность является обнаружение утраченного объекта, который в прошлом приносил реальное удовлетворение (р. 237). Переживание отсутствия значимых объектов является важным в образовании символов и вербальной коммуникации: слова занимают место отсутствующего объекта, как указывает Жибо (Gibeault, 1989). Переживание отсутствия обсуждалось с различных точек зрения. У Биона (Bion, 1963) переживание отсутствующей груди и развитие толерантности к фрустрации ведет к способности обдумывать собственные мысли. Грин (Green, 1975) считает, что отсутствие – это половина пути между молчанием и вторжением и носитель «потенциального присутствия». Наконец, у Лапланша (Laplanche, 1987) «пустое пространство», проистекающее из загадочного образа объекта, является двигателем психоаналитического лечения.
Описание Мелани Кляйн конфликта амбивалентности и его разрешения, несомненно, явилось решающим вкладом в технику интерпретаций переноса. В описании динамики конфликта амбивалентности в процессе горевания и его соотношения с тревогой Кляйн идет дальше, чем Фрейд и Абрахам: она обеспечивает нам основание для интерпретации негативных и позитивных частичных аспектов переноса, делая возможной интеграцию аффектов любви и ненависти, переживаемых в отношении аналитика, воспринимаемого как целостный объект.