Присвоенная дьяволом
Шрифт:
– Кто ты? – истерически, срываясь на рыдание, – Кто… ты… черт тебя подери?
Снова голову к плечу и расхохотался так, что у меня по коже мурашки поползли. В туманном полумраке сверкнули белые зубы. Красивый и в тот же момент ужасный этой неестественной нечеловеческой красотой.
– Дьявол. Ты можешь называть меня Дьявол.
Я приходила в себя – словно выбиралась из комка ваты. Огромного и толстого комка. А еще жутко болели ребра, колени, спина. Все тело. Каждая мышца. С моего лица сняли мешок, и теперь я спокойно могла дышать полной грудью. Смотреть
Шайка бандитов, которые везли меня вместе с их предводителем, обернулись ко мне и прекратили свои разговоры. Они разожгли костер и жарили на вертеле тушку косули. От запаха мяса заурчало в животе, засосало под ложечкой. Дьявол сидел посередине, вытянув ноги и сбросив с себя куртку. Я видела бугрящиеся мышцы его сильных рук, узор татуировок с драконом и черепами.
– Пей! – мне в ноги швырнули флягу с водой. Подняла и жадно принялась пить. От жажды буквально саднило горло. – Переоденешься.
Добавил лениво и так же бросил в мою сторону штаны и кофту с длинными рукавами.
– В твоих тряпках далеко не уехать. Снимай их и надень это.
Хотела зайти за дерево, чтобы переодеться, но заметила, что я привязана к Дьяволу за лодыжку. Как овца. Как скот. Отвернулась спиной и принялась стягивать с себя платье. Разговоры совершенно стихли, и тогда я услыхала громовой голос их предводителя.
– Вон пошли. Лошадей пасти. А ты давай! За дерево!
И встал, чтобы дать мне удалиться и укрыться от чужих глаз. Но сам и не подумал отвернуться или отойти. Смотрел на меня, опираясь одной рукой о ствол дерева, а другой придерживая флягу. Когда он делал жадные глотки, его кадык дергался, а капли воды стекали по щетинистому подбородку и исчезали за воротом футболки.
– Отвернитесь…пожалуйста. – попросила без всякой надежды, что он это сделает. Выдохнула и отвернулась сама. Сняла платье через голову, стоя спиной к нему и чувствуя наглый взгляд голой кожей. Наклонилась за шароварами, натянула быстро на тело, а потом сверху черную кофту с длинными рукавами и жилетку с мехом по краям. Когда обернулась, увидела, как зверь смотрит, не моргая, не отводя глаз. Страшно смотрит, как голодный человек смотрит на еду. Стало не по себе, и сердце тревожно забилось.
– Голодная?
– Какая вам разница?
– Когда я задал вопрос – ты на него отвечаешь! Подчиняешься мне беспрекословно или…
– Или что? Убьете меня, как тех несчастных девушек?
– Ну почему – убью? Есть вещи намного пострашнее смерти.
Сказал и ухмыльнулся своими ужасными и в то же время чувственными губами. Широкий характерный нос затрепетал.
– Какие? Что может быть…
И не успела договорить, потому что он дернул веревку к себе так, что я упала навзничь и проехалась спиной по траве, а он, прищурившись, посмотрел на меня и хрипло сказал:
– Когда рабыня ведет себя слишком нагло, ее отдают на потеху другим рабам, во все ее отверстия запихивают траву и землю на живую, а потом закапывают по самое горло и оставляют подыхать под солнцем степи.
От ужаса у меня все заледенело внутри. Я ни на секунду не сомневалась, что этот дикарь способен на такое зверство.
– Я… не рабыня, рабство отменили и…
– Для тебя – нет. Потому что твой папаша продал твою шкурку и твои дырки за слитки золота. Ты не просто рабыня – ты вещь. Давно обещанная хозяину. Так ты голодна?
– Нет! – крикнула и зажмурилась, чтобы не видеть его ужасное лицо.
– В следующий раз привал будет поздно ночью. Так что ешь. Будешь без сил – тоже на хрен не нужна слабая и немощная.
– Для чего не нужна! Для чегооо! – почти истерически закричала я.
– Узнаешь, когда доедешь в пункт назначения. Если доедешь.
Глава 4
Пока они ели, мне удалось ослабить веревку на лодыжке, осторожно высвободить ногу и ползком попятиться к кустам, а потом вскочить и бежать что есть силы. Здесь должны быть люди. Мы же не на другой планете. Должны быть люди и помочь мне. Обернулась, увидев, как подскочили люди Дьявола и как он поднял руку, останавливая их.
Не оборачиваться. Бежать и не смотреть. Не думать. Просто бежать, а как на дорогу выбегу, спрятаться надо будет и попуток ждать. Здесь же есть дорога…наверное. Но я ошибалась, никакой дороги и никакой цивилизации. И земля под ногами влажная, значит, где-то поблизости есть вода.
Вроде все так, как и на родине моей, только есть одна странность противоречивая – тишина. Словно замерло все живое и затаилось в тревоге. Лягушки не квакают, птицы не поют, кузнечики не трещат. А должны. Я продолжала бежать, раздвигая руками листву, чувствуя, как волосы по спине хлещут, на лицо падают и в ветках путаются. Никто же не гонится за мной…пока не услыхала, как ломаются ветки сзади и собачий лай. Внутри все похолодело. Его твари…он натравил на меня своих тварей-псов. И теперь они меня разорвут на куски. Бегут, вывалив ярко-красные языки, в солнечных лучах сверкают шипованные ошейники. Вот-вот вцепляться мне в ноги.
Сверху вдруг крик птичий раздался, и я увидела, как адская махина спикировала вниз, прямо на меня, разверзнув огромные крылья. От ужаса побежала быстрее, а потом услыхала, как просвистело что-то в воздухе, и на шее захлестнулась петля.
От боли в глазах потемнело. Кто-то дернул ее с такой силой, что я на спину упала навзничь, вскрикнула от ужаса, а меня потащили за шею по земле, заставляя впиться руками в петлю, чтоб не задохнуться. Арканом поймали, как животное. Первое, что заметила, это ненавистные сапоги, и, судорожно глотая воздух, глаза распахнула, чтоб увидеть, как нависает надо мной, словно скала, чудовище с взглядом, как у самой смерти. Рывком за веревку вверх поднял, и я зажмурилась, чтоб в глаза его дьявольские не смотреть.
– Набегалась? – зарычал мне в лицо, и я отстранилась, чтобы не видеть его настолько близко. – Кажется, тебя пора проучить.
Пронес на вытянутой руке, как паршивого котенка, и подвесил над обрывом. А внизу видны острые, как зубья, камни, и вода бурлит с оглушительным шумом. Тряхнул, а я закричала и в руку его сама впилась от ужаса, что вдруг выпустит.
– Я тебя предупреждал, что делают с непокорными сучками?
– Разожми руки! – крикнула и задрожала еще сильнее. – Лучше туда упасть, чем быть твоей вещью!