Присяжный (Jury Duty)
Шрифт:
На несколько секунд повисла неловкая тишина, потом он кивнул и сказал:
– Окей. Я закончил.
– Спасибо, мистер Лютер, - сказала судья.
– Можете вернуться на своё место.
– Да, мэм, - ответил Лютер, после чего так и сделал.
– Мистер Лютер, вы обвиняетесь в убийстве первой степени, - произнесла судья всё тем же механическим голосом.
– Что вы скажете в свою защиту?
– Я… - Лютер посмотрел на записи, лежащие перед ним и снова поднял голову.
– Не виновен, мэм.
Блин-тарарам.
Вся юридическая мощь штата Иллинойс была брошена против Лютера. Мужик казался достаточно искренним. Но, видимо, единственная защита, которую он мог предложить - это история. История от бывшего заключённого, не меньше.
Я хотел бы его выслушать. Я знал всё о том, как оценивают по вещам, находящимся вне моего контроля. Но я был уверен, что Лютера вернут обратно в тюрьму.
– Мистер Тремон, - сказала судья.
– Обвинение готово начать?
– Да, ваша честь, - ответил Тремон.
– Очень хорошо, - сказала она.
– Можете вызвать своего первого свидетеля.
* * *
Тремон провел день, загоняя гвозди в гроб Лютера, методично и по одному за раз.
Он делал именно то, что обещал сделать. Он представил каждое вещественное доказательство, улику за уликой, что связывали Лютера с местом преступления. Лютер был запечатлен зернистой черно-белой камерой безопасности, показывающей дальнюю часть переулка, весь забрызганный кровью. Его отпечатки были на орудии убийства, в крови жертвы. Арестовавший его офицер взял образцы крови с его кожи и одежды, и они совпали. Дополнительно он дал показания о прошлой судимости Лютера, которая и привела его в тюрьму еще юношей.
Когда появилась возможность проведения перекрестного допроса, Лютер покачал головой и дождался показаний арестовавшего его офицера, чернокожего мужчины за сорок по имени Дуэйн. Он встал и спросил:
– Когда вы задерживали меня, я был ранен?
Офицер Дуэйн кивнул.
– Вы были довольно прилично избиты. Особенно ваша голова.
– Где именно?
– спросил Лютер.
Дуэйн хмыкнул.
– Затылок.
– Были ли у меня другие повреждения?
– Вы были одним большим синяком, - сказал Дуэйн.
– Насколько крупной была жертва?
– спросил Лютер.
– Примерно пять футов четыре дюйма, может, сто пятьдесят фунтов весом.
– Тяжелоатлет или типа того?
– Ничего заметного для вас, - сказал Дуэйн.
Лютер кивнул.
– Вы меня довольно давно знаете. Откуда?
– Я был тем, кто арестовал вас в первый чертов раз.
– Офицер, - произнесла Судья.
– Прошу прощения, ваша Честь, - торопливо произнес Дуэйн.
– Я тоже это помню, - сказал Лютер.
– По вашему опыту, мог бизнесмен вроде него отделать такого парня, как я?
– Если он не вооружен или натренирован, то нет.
– Еще один вопрос, - произнес Лютер. Он покосился на офицера и продолжил: - Мы живем в одном районе с тех пор, как я вышел. Вы когда-нибудь предполагали, что от меня опять будут проблемы?
– Протестую!
– заявил Тремон.
– Он спрашивает чисто гипотетически.
Лютер нахмурился и произнес:
– Местные копы профессионально взаимодействуют с бывшими заключенными на регулярной основе, мэм. Это обстоятельство квалифицирует его экспертное мнение о потенциальном, эм… - он сверился со своими записями и продолжил осторожным, четким голосом, - рецидиве.
Судья посмотрела на Лютера и сказала, обращаясь к Тремону:
– Отклонено. Вы можете ответить, офицер.
– Нет, - сказал Дуэйн.
– Я видел тебя с твоими детьми. Я бы не обвинил тебя в этом.
– В рапорте об аресте, - произнес Лютер, - записано, о чем именно я постоянно спрашивал офицеров?
Дуэйн откашлялся и поглядел в лежащий перед ним блокнот.
– Да. Подозреваемый всё время спрашивал “Где она?” и “Она в порядке?”
– О ком я говорил?
Офицер Дуэйн перевернул страницу и прокашлялся.
– Подозреваемый утверждал, что вступил в конфронтацию с умершим лишь после того, как увидел, что тот затаскивал ребенка женского пола, латиноса, лет десяти, в переулок, - прочитал он.
– Последовавшее расследование не смогло подтвердить наличие там еще одной персоны.
– Как тщательно они смотрели?
– спросил Лютер.
– Прошу прощения?
– Вы меня слышали, - сказал Лютер.
– По вашему мнению, как тщательно следователи искали маленькую девочку, которая могла бы очистить от подозрений в убийстве крупного бизнесмена бывшего заключенного?
– Протестую.
– Отклонено.
– Я не детектив, - сказал офицер Дуэйн.
– Так что не могу судить. Но я уверен, что они следовали ведомственным рекомендациям.
Мой отточенный дерьмометр, полученный за годы работы в качестве правомочного, лицензированного детектива, заработал. Копы были тщательны настолько, насколько они могли бы быть, но они не были таковы всегда - вот почему частные детективы оставались в деле, в первую очередь. Это и понятно - в городе размером с Чикаго огромное количество дел, детективы просто утопают в работе, и расследования сортируются довольно жестко. Преобладание доказательств, отсутствие свидетелей, а также статус Лютера как бывшего заключенного, сделали этому делу слэм-данк, низший приоритет - и в большинстве случаев копы были бы правы. После того, как все доказательства были добыты и изучены и должным образом приобщены, копы были более чем уверены, что взяли нужного человека. А там уже гора свеженького правосудия поджидает от имени новых жертв. Даже самые преданные и искренние детективы могли по понятным причинам упустить мяч.
– Разумеется, - сказал Лютер. Он сел обратно и добавил, - я закончил.
Судья посмотрела на часы и спросила:
– Мистер Тремон, у вас есть еще какие-либо дополнительные свидетели?
Тремон выслушал, что ему прошептала ассистентка и встал.
– Ваша Честь, обвинение закончило.
– Стало быть, мы тоже, - сказала судья.
– Мистер Лютер, защита может начать это дело с утра. Хотела бы напомнить присяжным, что детали этого дела конфиденциальны и не подлежат обсуждению или разглашению. Мы продолжим здесь в девять утра.