Притчи. Даосские, китайские, дзэнские
Шрифт:
Однажды большая волна выбросила устрицу на берег. День был солнечный, и устрица, раскрыв створки раковин, грелась на солнце.
В это время по берегу проходил аист. Он увидел устрицу и решил съесть ее. Но едва аист просунул клюв в раковину, как устрица захлопнула свои створки и защемила птице нос.
— Ну и прекрасно, — воскликнул аист. — Продержу тебя так на берегу три дня, а на четвертый ты умрешь от жажды и освободишь мой клюв.
— Через три дня ты сам умрешь от голода, —
Старый краб услыхал этот разговор и сказал:
— Пусть устрица отпустит аиста, аист же пусть не трогает устрицу, и тогда всем будет хорошо.
— Ну, нет! — заявила устрица. — Он умрет от голода! И тогда я освобожу его клюв.
— Ну, нет! — заявил аист. — Устрица умрет от жажды. И тогда я ее съем!
Так они продолжали спорить. А под вечер на берег пришел рыбак, увидел аиста и поймал его. И вместе с устрицей, которая ни за что не хотела выпустить клюв аиста, рыбак принес свою добычу домой.
Так аист погубил устрицу, а устрица погубила аиста. Оба погибли. Потому что каждый из них старался, чтобы погиб другой.
Голубка увидела в роще сову и спросила:
— Откуда ты, сова?
Сова ответила:
— Я жила на востоке, теперь же лечу на запад.
Так ответила сова и начала злобно ухать и хохотать.
Снова спросила голубка:
— Почему покинула ты родной дом и летишь в чужие края?
— Потому что на востоке меня не любят, говорят, что у меня противный голос.
И сова снова заухала.
— Напрасно покинула ты родные края, — сказала голубка.
— Как напрасно?! — возмутилась сова. — Я же объяснила тебе: на востоке меня никто не любит. Зачем же я стану там жить?
На это голубка заметила:
— Ах, тетушка сова, менять тебе надо не землю, а голос. Знай, что на западе, как и на востоке, тоже не терпят злобного уханья и дикого хохота. А посему, если ты не можешь изменить свою натуру, — доживай уж свой век у себя дома.
Однажды заяц спросил белку-летягу:
— Не могу понять — ты птица или зверь?
Летяга гордо ответила:
— И птица, и зверь. Потому что я умею делать все, что делают и птицы, и звери: летать, бегать, плавать, лазать по деревьям! А ты что умеешь делать?
— Я умею только бегать.
— И больше ничего? — презрительно спросила летяга.
— И больше ничего, — подтвердил смущенный заяц и добавил: — Интересно посмотреть, как ты бегаешь.
— Пожалуйста, смотри, — сказала летяга и неуклюже заковыляла по траве.
— Ну, а как ты летаешь? — полюбопытствовал заяц.
— Смотри, — сказала летяга. Она попыталась взлететь на куст, но сразу же свалилась на землю.
— Нельзя ли заодно увидеть, как ты плаваешь и лазаешь по деревьям? — попросил заяц.
— Сейчас увидишь, —
Войдя в озеро, она громко забила хвостом по воде. Но первая же волна выбросила летягу на берег. Когда же она захотела взобраться на вершину кедра, то с большим трудом доползла только до нижнего сука.
— Теперь ты видел, — важно заявила летяга, — что я и птица, и зверь. Я могу и прыгать, и летать, и плавать, и бегать, и взбираться на деревья. Ты же, несчастный, можешь только бегать!
— А по-моему, — сказал заяц, — лучше уметь хорошо делать одно дело, чем много, да плохо.
Жил когда-то человек, в доме которого обитало много обезьян. Чтобы прокормить их, человеку надо было много работать. Но он так любил своих мартышек, что не решался покинуть их даже ненадолго. И потому неудивительно, что настал день, когда у человека стало не хватать денег на жизнь.
Тогда он сказал обезьянам:
— Я не могу вас кормить, как раньше. С сегодняшнего дня по утрам вы будете получать всего-навсего четыре банана. А вечером — только три…
Услыхав это, мартышки рассердились и злобно завизжали:
— Мало! Мало! Мало!
— Хорошо, — сказал хитрый хозяин. — Я передумал. Так и быть. Утром вы будете получать не меньше четырех бананов, а вечером — целых три!
— Это другое дело! — обрадовались обезьяны и успокоились.
Дзэнские притчи
Однажды Нан-ин, японский учитель дзэн, живший в эру Мэйдзи[], принимал у себя университетского профессора, желавшего узнать, в чем заключается смысл дзэн. Нан-ин пригласил его к чаю и стал наливать чай в чашку. Видя, что чашка уже полна и вскоре горячий чай польется через край, профессор не выдержал: «Она же переполнена, в нее больше не войдет ни капли!» «Смотрите, — отвечал Нан-ин на это, — так же, как и эта чашка, вы полны ваших собственных мнений и размышлений. Но ведь если вы не опустошили свою чашу, как же я смогу показать вам дзэн?»
Гуду, учитель императора, несмотря на свое высокое положение, часто путешествовал в одиночку под видом странствующего нищего. Однажды на пути в Эдо[] он проходил через деревушку под названием Такенака. Стемнело, шел сильный дождь. Гуду промок до нитки и продрог, его соломенные сандалии разваливались и еле держались на ногах. В окне одного из домов он заметил несколько пар сандалий и решил купить новую пару. Он договорился с хозяйкой дома, после чего та, видя, что Гуду совершенно промок, пригласила его переночевать в доме.