Притворись моим
Шрифт:
В голове всё перемешалось, так много событий всего за одни сутки в моей жизни ещё не происходило. Да столько событий у меня вообще за все прожитые двадцать лет не собрать! И тут разом, как обухом...
Но самое в этом всё для меня странное - это моё к нему отношение: вчера вечером я считала его красавчиком, настойчивым мажором, который знает, чего хочет; сегодня днём - с лёгкой руки Светки - отпетым подлецом не знающим, что такое мораль и совесть; а вот сейчас я снова вижу его новым. Он не мажор и уж точно не подлец - он просто молодой привлекательный парень, с которым я делю поздний ужин, любуясь изумительным видом ночного города. Здесь действительно нереально красиво и мы тут совершенно одни. Всё это так необычно...
– Не вкусно?
– кивает Марк на зажатый мною даже на половину не съеденный бутерброд.
– Вкусно, но... ты купил так много всего, уже просто не лезет.
– А я люблю поесть.
– А что ещё любишь?
– обычный вопрос, но почему-то услышав его, в блестящих от света фонарей глазах мелькает уже знакомый огонь.
– Много чего...
Мне кажется или он неуловимо скользнул взглядом по моей груди?
Да, у нас уже всё было, но... всё равно стало как-то не по себе. Боже мой, да разве с таким парнем может быть "по себе" хоть когда-нибудь в принципе?
– Эй, вы не оборзели, уважаемые?
– раздаётся позади грозный рык, и я, обернувшись, вижу приближающегося к нам блюстителя порядка в синей форме охранника.
Марк оборачивается тоже, и его лицо озаряет широкая хулиганская улыбка.
– Н-да-а, вечер перестаёт быть томным.
– В смысле?
– Бежим!
– подскакивает Марк и, затолкав остатки трапезы в бумажный пакет, хватает меня за руку.
– Что? Но... куда бежим... Почему?
Я в панике несусь рядом, в крови кипит адреналин и какое-то нездоровое возбуждение. Но я ощущаю сжимающую мою ладонь руку Марка и мне от чего-то совсем не страшно, а он вообще откровенно смеётся, оборачиваясь на человека в форме.
– Сюда!
– заворачивает направо, и мы улепётываем вниз, перебирая ногами по узким ужасно неудобным ступенькам.
– Господи, да что случилось, мы что-то нарушили?
– пыхчу, старясь не навернуться.
– Конечно! По ночам смотровая площадка закрыта! Вход сюда строго воспрещён, - он хохочет уже в голос, ему откровенно весело, и мне, к моему великому ужасу, становится весело тоже.
Часть 37
Никогда мне не приходилось переживать подобного, да я даже фантик в неположенном месте ни разу в своей жизни не выбросила! А тут бегу от полицейского с электрошокером, заливаясь при этом словно безумная!
Преодолев миллион и одну ступеньку мы с Марком выбегаем на тротуар и сгибаясь пополам от хохота, прячемся под козырьком пустующей в этот час автобусной остановки.
– Ты с ума сошёл! А если бы он нас поймал?! Нас бы посадили?
– тяжело дыша, смахиваю с лица выпавшие из заколки волосы.
– Ага, и отправили на двадцать лет валить в Магадане лес. Ты была в Магадане?
Его лицо сияет, глаза горят лихорадочным огнём. Он старше меня лет на пять точно, но выглядит сейчас хулиганом-подростком. Даже не верится, что это тот самый парень с жгучим взглядом, что стоял вчера у рояля в строгом чёрном костюме. Что это тот самый, что целовал меня этой ночью...
Хотя нет... Тот самый.
Я смотрю на его губы и ощущаю, что он смотрит на мои в ответ. Возбужденные смешки постепенно сходят на нет, дыхание обоих глубокое, хриплое, тяжёлое. Я не вижу ничего вокруг, мой визуальный мир сузился до размера его пылающих губ и я так хочу, чтобы он меня поцеловал... Но если он меня сейчас поцелует, это сразу разрушит то шаткое доверие, что только-только начало выстраиваться. Это будет означать, что Светка была права, и ему нужно от меня только одно.
Но он меня не целует: он засовывает ладони в карманы джинсов и неожиданно отворачиваться, чем вызывает моё недоумение.
Может, я успела сделать что-то не то?..
– Марк, - осторожно касаюсь его плеча. Он поворачивает на меня голову, и я вижу то самое выражение, что уже видела сегодня ночью. До того, как он взял меня на руки на балконе и понёс в спальню. До того, как он снял с меня то злосчастное платье... Я вижу в его глазах желание.
– Сейчас, одну секунду...
Он подходит к краю остановки и, перемещая вес тела с пятки на мысок, будто бы любуется совершенно неримечательным зданием заправки напротив.
Я точно не знаю, но смутно догадываюсь, что с ним происходит, и понятия не имею, как следует вести себя в такой ситуации.
– Всё нормально?
– встаю рядом, и он бросает на меня взгляд, в котором сейчас скрывается тень лукавой улыбки.
– Прости, но в другой раз я не обещаю, что останусь джентльменом.
Его взгляд быстро пробегается по моей фигуре и, остановившись чуть дольше на губах:
– Уже поздно. Поехали, я отвезу тебя домой.
– Поехали, - вкладываю руку в его ладонь и мы молча бредём до его брошенной где-то неподалёку машины.
***
Тихо открыв дверь, честно стараюсь не шуметь, но как назло из рук выпадают ключи, потом роняю подставку для зонтов. Пряча улыбку, возвращаю всё на место и вздрагиваю, когда в прихожей загорается яркий свет.
Немоляева стоит в дверном проёме разделяющем прихожую и комнату и, сложив на груди руки, смотрит на меня сонно и крайне недовольно.
– Извини, если разбудила, я не хотела.
– Ты время видела?
– кивает на окно, за которым уже вовсю занимается рассвет.
– Прости, так вышло, - кусаю губы, чтобы они не расплывались в неконтролируемой улыбке и, наклонившись, расстёгиваю ремешки туфель.
– И где ты была? Вернее, не так - с кем ты была?
Нет, невозможно же промолчать! Ну как я могу молчать, когда в груди всё распирает и хочется кричать о том, что внутри?
Бросаю воевать с туфлями и сползаю спиной по дверному полотну, не прекращая при этом глупо улыбаться.
– Кострова, ты меня вот сейчас откровенно пугаешь. Да что случилось?
– Свет, а ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Ну, всё ясно, с ним шаталась, - недовольно ворчит Светка и приглаживает ладонью выбившиеся из жиденького хвоста волосы.
– Опять чпокались?