Притворись моим
Шрифт:
– Зла-ат, с тобой всё в порядке? Эй!
– за дверью доносится голос Светки, но я его едва слышу - мешает гул в ушах и шум журчания воды из сливного бачка.
Поднимаюсь с колен и, вытерев тыльной стороной ладони рот, захлопываю крышку унитаза.
Снова рвота, в третий раз за эту неделю...
Вцепившись в край раковины, смотрю на своё отражение в зеркале - бледная, тёмные круги под глазами, волосы торчат в разные стороны... Чучело.
– Короче, я захожу!
– предупреждает Немоляева и протискивается в нашу крошечную ванную совмещённую с туалетом.
– Ты как тут?
– Фигово...
– открываю холодную воду и полоскаю рот. Вода такая неприятная на вкус - то ли хлорка, то ли железо...
– И как давно тебе фигово?
– в голосе и прищуренном взгляде неприкрытое подозрение.
– С того самого дня, как Шелест разбил мне сердце, - выдавливаю улыбку и прячу глаза. Не хочу, чтобы Светка видела, как мне плохо. И я сейчас не о физическом состоянии, а душевном. Не хочу, чтобы она меня жалела. Хватит. И так десяток литров слёз при ней вылила.
– Шутишь, значит. Ну, это хорошо...
– Немоляева опускается на край ванны и через отражение в зеркале пытается поймать мой взгляд.
– А если серьёзно? Давно?
– Неделю... Две... Не знаю, - закрываю воду и промакиваю лицо полотенцем.
– Ты же сама говоришь, что я не ем ничего, видимо, упадок сил.
– Угу, знаем мы эти упадки. Плавали, - хмыкает под нос Светка и достаёт из кармана халата плоскую розовую коробку.
– На вот.
– Что это?
– Что это...
– снова хмыкает.
– Тест на беременность это. Я сейчас выйду, а ты сделай. Там всё просто, восьмиклассница разберётся.
– Нет, Свет, не буду я ничего делать, - убираю от себя протянутую руку с коробкой и на ватных ногах выхожу из ванной.
– Это не беременность.
– И откуда ты знаешь? А, ну да, ты же у нас опытная! Кого хочешь чему хочешь научишь, - выплывает следом за мной.
– А я тебе говорю - залёт чистой воды. Думаешь, если я по утрам крепко сплю, то не слышу, как ты тут блюёшь? Бери, - и буквально силой впихивает мне в руки коробку.
– Хотя и делать не обязательно и так всё ясно. Жесть, ребёнка заделал и к бывшей вернулся, ублюдок.
– Это не может быть беременность, мы же предохранялись!
– Всегда?
– Ну... почти...
– шепчу под нос, ощущая, как краснею.
– Ну... то есть, предохранялись всегда, но не всегда с... В общем, иногда он...
– и почти шепотом: - Короче, ты поняла.
– Прерванный, что ли? Пф, святая наивность! Семьдесят процентов незапланированных залётов от ППА.
– ППА?
– Прерванный половой акт, - просвещает Светка и подталкивает меня обратно к двери ванной.
– Иди, а то так до самых родов будешь отрицать очевидное. Быстрее узнаешь, быстрее что-то предпринять успеешь. Сроки так-то ограниченные!
– Сроки для чего?
Светка смотрит на меня из-под нахмуренных бровей, словно на умалишенную.
– Для аборта, Злат! Двадцать лет, а как будто одиннадцать, ей Богу. Иди уже, - не слушая возражений заводит меня обратно в ванную и кивает на коробку.
– Там всё написано в инструкции, - и захлопывает за собой дверь.
Я настолько ошарашена, что даже не могу мыслить объективно. Нет, конечно, я знала, что от близости с мужчиной появляются дети, но ведь мы предохранялись! Я была более чем уверена, что этот самый ППА вполне себе надёжный метод контрацепции. К тому же Марк говорил, что волноваться не о чем. А у него уж точно опыта побольше.
Воспоминание о Марке прошлось по грудной клетке словно раскалённое ржавое лезвие. Хотя слово "воспоминание" тут не совсем неуместно, как можно вспоминать о том, о ком ни на секунду не забывал...
За весь этот месяц он ни разу не дал о себе знать. Ни разу! Первое время я малодушно клала под подушку телефон в надежде, что он позвонит. Надеялась столкнуться с ним в стенах "Адмирала". Даже бродила недалеко от его дома, словно чокнутый сталкер. Я так боялась увидеть его с той, другой, но всё равно мечтала его увидеть... Хотя бы для того, чтобы убедиться, что точно всё...
И хоть первые эмоции, конечно, давно схлынули, но я всё равно до сих пор не могу оправиться потрясения. Казалось, что всё было так хорошо и раз!
– одномоментно жизнь словно рухнула в бездну. Он просто исчез, молча, даже не извинился. Исчез так, словно это не он, а я перед ним виновата. Словно это я его предала!
Чтобы принять всё произошедшее мне потребовалось много времени и кажется, что чем больше его проходит, тем только хуже становится. Боль не утихает, ни на минуту... А теперь вот этот тест как снег на голову!
– Ну, чего там? Пять минут можешь даже не ждать, там сразу же всё проявится, - подсказывает по ту сторону двери Светка, и я, открыв упаковку, достаю тонкую тест-полоску. И хотя мне кажется, что Немоляева ошибается и моё недомогание результат затянувшегося стресса, всё-таки делаю всё так, как написано в инструкции.
– Ну, не томи же!
И я не могу понять - ждёт она этих полосок или наоборот.
– Время не прошло, подожди.
– Да нафик это время, смотри уже!
– торопит Светка, и я, хоть и дала себе словно прилежно прождать нужные минуты, кошусь на лежащий на краю ванны тест.
– Ну? Бурундук, да? Да не молчи ты!
Последние её слова доходят до меня словно сквозь толщу воды. Я ничего не слышу и не вижу кроме двух ярко-красных полосок. И хоть я не слишком подкована в этих вопросах, но даже я знаю, что это означает.
Я беременна.
Часть 63
– Офигеть! Вот тебе и приплыли! Дороманились!
– причитает Немоляева, что-то там колдуя с чайником и заваркой.
Я сижу за кухонным столом, смотря в одну точку, выбрав целью практически пустую прозрачную солонку.
Я беременна.
Беременна от Марка.
– И хоть я и без твоего теста это знала, но одно дело просто знать, а другое видеть подтверждение, - ставит передо мной полную кружку дымящегося чая.
– Жесть, конечно. Ну ничего, Злат, аборт это не приятно, но не смертельно. Я два раза делала, в старших классах ещё и ничего.