Притворись нашей мамой. Дочери
Шрифт:
– Братишка! – глаза старшего брата загораются неподдельной радостью.
Он старше меня всего на два года, но кажется, что между нами пропасть лет.
Назар живет одним днем, самовлюбленный эгоист, которому всё в жизни идет в руки само.
Как и в этот раз. Он – любимчик Небес.
Назар выползает из душа, пытается меня обнять.
– Как ты мог? Ты же знал! – отхожу на шаг назад.
– О чем знал? – строит из себя невежду.
– Знал, как я отношусь к Лейле.
– Вы – друзья. Я не
– Ты знал, что я всегда хотел от нее больше, чем дружба!
– Прекрати, рыдать как девчонка! Так решил отец. Ясно? – Назар теряет спокойствие. – Наш отец разорен, Альберт дал ему крупную сумму денег, спас его, но решил обезопасить собственные деньги наследником. Для этого решил женить одного из сыновей на своей дочери, чтобы в любом случае, бизнес остался в семье Альберта!
Моргаю непонимающе.
– Так есть же я?! Я люблю Лейлу!
– Прости, – Назар разводит руками, – но Зоя и Альберт выбрали меня. Решили, что я более надежный.
– Но ты же не любишь ее! – ору на всю квартиру.
Между нами начинается потасовка.
На неприятные звуки прибегают родители.
Отец стоит, набычившись, широко расставив ноги, вцепившись в меня взглядом, рычит:
– Оставь брата! Не смей!
– Сыночки мои, – причитает мать.
– Я решил, что на Лейле женится Назар! Ударь меня, – предлагает отец.
– Ты? Своими руками отдал мою Лейлу моему брату?
Ноги подкосились, перед глазами померкло. Как он мог так поступить со мной.
– Я тебе сын? Или как? – гляжу в упор на мать.
– Ой! – вскрикивает, закрывается от меня руками. – Улым!
– Как смеешь, говорить такие вещи о матери? – отец бьет меня по щеке наотмашь.
– Спасибо, ты вернул меня в реальность, – тру горящую щеку.
Разворачиваюсь спиной к семье, предавшей меня, иду к себе.
В спину бьют слова отца:
– Завтра вечером едем все вместе на ужин к Лейле, обговаривать детали никаха!
– Не поеду!!
– Поедешь, как миленький. Или сейчас же убирайся из дома. Живи в общежитии!
Трезвые расчеты отцов убили меня. Отобрали у нас с Лейлой счастье…
***
Сегодняшний день – особенный – мы едем к Лейле. Там соберутся наши ближайшие друзья. Люди, которые ожидали, что мы поженимся, будут неприятно удивлены сватовством и другим женихом.
С утра думал, что буду нервничать, но к обеду осознал, что безразличен к происходящему.
Что умерло, то умереть не может.
Приезжаем к дому Альберта, поднимаемся на последний этаж, где находится двухъярусная квартира семьи, с которой мои родители решили связать себя нерушимыми семейными узами.
Дверь открывает младшая сестренка Лейлы.
– Привет! – улыбаюсь ей по-настоящему. Рад ее видеть. Кажется, сегодня она будет единственной, кому я рад по-настоящему.
Не
– Добрый день! – из дверей зала выходит Альберт с женой. Оба в праздничных одеждах.
Из комнаты слышится говор. Понятно, что Лейла там не одна, прячется за разговором, не выходит из комнаты. Зато появляется ее бабушка.
Улыбаюсь, жду, что она как обычно первого встретит меня. Ведь мы с Лейлой провели с ней сотни часов вместе. Она сопровождала нас в театр, на каток, иногда даже в кино.
В этот раз она меня не выбирает. Игнорирует. Первого приветствует Назара.
Сказать, что я ревную, значит, ничего не сказать.
Сносит крышу от гнева. Боль раздирает внутренности в клочья.
Проходим в зал к гостям.
Лейла сидит за богато накрытым столом. Здесь же ее братья, сестры.
На этот раз не жду, что меня будут приветствовать. Отступаю на шаг назад, прячусь за широкой спиной старшего брата.
Он сегодня само совершенство – одет с иголочки – темный костюм, белая рубашка.
Взгляд Назара ползает по Лейле как по своей собственности. Хочется врезать ему!
Он идет вальяжно к невесте, будущей жене, берет ее за руку. Она тут же при всех выдирает свою хрупкую ладонь из его огромной ручищи.
Назар дарит темный ненавидящий взгляд мне. Меня продирает до внутренностей. Хочется рычать, но я терплю.
Садимся за стол. Вроде все свои, но в комнате висит жуткое напряжение. Эта ситуация смущает всех, но все молчат, будто набрали в рот воды.
Неужели не понимают, что сейчас самое время высказать свою точку зрения, заявить во всеуслышание, что нельзя так поступать с живыми людьми. Нельзя разбивать вдребезги два любящих сердца!
– Лейла, помоги сестрам на кухне, – командует Альберт дочери. Девушка в кремовом платье с высокой прической поднимается, на цыпочках выходит из комнаты. Сестры за ней.
Мужчины обсуждают приготовления к свадьбе.
А я просто сижу. Замер. Оцепенел. Я не здесь. Меня больше нет.
Теплая ладошка касается моего плеча. Слышу шепот над ухом:
– Иди на кухню. Нужна твоя помощь.
Как во сне поднимаюсь, иду на кухню. Там никого, кроме моей Лейлы – стоит, прислонившись к подоконнику.
– Это не я, – шепчет едва слышно. – Здесь нет моей вины…
Подхожу, ловлю руку девушки. Заглядываю в ее напуганные глаза – там плещется отчаяние.
Проваливаюсь в бездну. Летим с Лейлой с обрыва вместе.
По щекам любимой катятся огромные слезы, похожие на не ограненные алмазы.
Априори ненавижу всех, кто заставляет ее сейчас страдать.
Ненавижу! Трезвые расчеты отцов – до чего они довели детей? До отчаяния?
Хочу ощущать любимую подушечками пальцев. Сегодня последняя возможность. Больше не смогу…