Притворись нашей мамой. Дочери
Шрифт:
– Дядя Аким не должен ничего о ней знать! Ясно? Я её украл у него! Быстро-быстро! Чего расселись.
Дочери и мать тащат очумевшую жену на кухню, где у нас погреб.
Мы с Назаром идет к дверям, встречать дядю.
– Ну, даешь! – брат ухмыляется, хлопает меня со всей силы по спине! Уважаю! Против Акима прёшь? Значит, влюбился!
Гляжу в черные глаза брата, не знаю, стоит ли ему сейчас доверять. Между нами было столько боли, горечи, зла. Я в растерянности. Прошлое терзает меня.
***
Одиннадцать
Сидим молча в горах. Я влюблен в это молчание, привык к своей Лейле, она всегда такая тихая спокойная, и мне это безумно нравится в ней. Успокаивает что ли.
Я наполняюсь ею с божественного повеления и благословения.
Чувствую свою Лейлу, и в груди нестерпимо жжет, давит. Еще никогда я не признавался девушке в любви, боялся, вдруг она не знает, не чувствует того же самого.
С каждым взглядом во мне крепнет желание обнять ее. Едва сдерживаюсь. Желание такое сильное, что едва дышу.
– Ты в порядке? Тяжело дышишь! – подмечает Лейла.
– Прости, но, больше не могу, – притягиваю девушку к себе. Она ниже меня на голову. Вдыхаю аромат ее волос, он перемешивается с горным воздухом и доводит меня до исступления.
Ощущение, что всё вокруг пахнет Лейлой.
– Ты что-то хотел сказать… – темный взгляд любимой бродит по моим губам.
Гляжу на ее губы, перемазанные в вишне, понимаю, что хочу поцеловать.
Осознаю, что у меня закончились слова. Ни одно слово не может выразить моего настоящего чувства. Все слова слишком пресные, уверен, что не смогут донести мой мир.
Попробую донести через поцелуй и пальцы.
Обнимаю девушку за талию, притягиваю к себе, нежно целую в губы, играю пальцами на девичьей спине как на клавишах.
Жду ответа…
Женские губы неумело отвечают.
Неумело, но с огромным желанием.
Весь мир вокруг нас умирает. Весь без остатка. Есть только мы, сидящие на полянке в горах, и солнце над нашими счастливыми головами.
Мы – будто два лучика, становимся продолжением Солнца. Так же горячо и гордо светимся – друг для друга.
Я готов расплескать на Лейлу свои чувства, сказать, как сильно люблю, но боюсь ее испугать. Она еще такая маленькая – ей всего восемнадцать. Сдерживаюсь, жду, что скажет она.
Девушка с черными, как смола волосами и темными миндалевидными опускает глаза в пол, молчит…
Но молчит так многозначительно, что я понимаю смысл. Я ей нравлюсь.
Гляжу на голубое чистое небо над головой, осознаю, что жизнь моя только что изменилась. В горы я шел один, а уходим вдвоем!
***
Мы с Лейлой родились в одном городе – в Казани, дружили, учились вместе с первого класса. В пятнадцать понял, что без нее не могу, ради нее остался в школе, не ушел в колледж.
Год назад Лейла поступила на географический факультет. Чтобы не потерять ее, пришлось идти учиться вместе с ней. Хотя, география совсем не моё!
После
***
Спускаемся в лагерь, держась за руки, как парень с девушкой. Нас встречает буря аплодисментов.
– Наконец-то!
– Свершилось!
– Аллилуйя!
– Что происходит? – лицо Лейлы краснеет до кончиков ушей, она прячется у меня за спиной.
– На ваши охи-вздохи невозможно было смотреть! – подмечает мой товарищ.
– Так видно было?
– Еще бы! Лейла с тебя глаз не сводила, а ты не реагировал. Думали, так и не узнаете друг о друге из-за вашей гребаной стеснительности.
Лейла нежно хихикает за спиной.
Глава 21
Амир
Прошлое
Через месяц возвращаемся с практики домой. Я счастлив выше, чем на три метра над уровнем неба.
Целую любимую в щеку.
– Встретимся завтра, – шепчу ей на ушко.
– Завтра – это так долго, – девушка обнимает меня за плечи.
– Завтра я приведу тебя к себе, объявлю своей невестой! Через пару месяцев сделаем никах. – Поднимаю любимую в воздух, кружу. Она даже не верещит. Доверяет мне.
Провожаю Лейлу до дома, прощаюсь перед подъездом.
– Цветочек, буду скучать, – украдкой целую черноволосую девушку в губы. Они у нее мягкие, податливые и влажные.
Моя Лейла подарила мне миллион влажных поцелуев за это лето. Я
останавливался только, кого ее губы опухали от моих беспощадных поцелуев. А впереди меня ждет еще миллиард. Но я по-прежнему голоден, не могу насытиться любимой. Думаю, мне будет мало и миллиарда жарких поцелуев. Но в любом случае, у нас впереди целая жизнь…
– Лейла, ты вернулась? – неожиданно рядом с нами вырастает женственная фигура матери моей девушки. В ее руках тяжелые сумки.
– Тетя Зоя, я донесу, – предлагаю свою помощь в надежде провести с Лейлой лишние десять минут.
– Не надо! – мама отвечает грубо и глядит на меня недоброжелательно. Ощущение, будто у меня отрос горб, и тетя Зоя чурается моего изъяна.
– Лейла, тебя уже папа заждался! – иди немедленно домой, – и сумки захвати, – женщина передает тяжелую ношу дочери, у которой и так огромный рюкзак на спине.
Сердце обливается кровью. Разве моя девушка, будущая жена должна носить такие тяжести? Ее мать себя не жалеет, и мою Лейлу эксплуатирует!
Ничего! – сжимаю кулаки, – скоро женюсь на своей черноокой малышке, заберу ее к себе. У нас большая квартира. Будет жить как настоящая женщина, которую любят, а не используют. Вспоминаю вечно злое лицо отца Лейлы Альберта. Ежусь.