Притяжение Андроникова

Шелухина Е. Н.

Главное то, что Андроников создал еще небывалый доселе жанр устного рассказа, в котором разговаривают и действуют персонажи не выдуманные, не обобщенные, а совершенно подлинные, живые, взятые из той среды, в которой вращался Андроников, – писатели, дирижеры, артисты, художники. Причем, все они не скрыты под псевдонимами, а выступают открыто, как таковые, под собственными именами: Алексей Толстой есть Алексей Толстой, Качалов есть Качалов, Горький есть Горький, Остужев есть Остужев.

Андроников их не изображает, а как бы становится ими самими. Небывалый феномен перевоплощения. Точность речи вплоть до мельчайших интонаций. Если закрыть глаза, то невозможно отличить, кто же говорит, Андроников или, например, Остужев. Однако это отнюдь не фонографическая

запись и не фотография голоса, записанного на плёнку. Это творческий акт художника, так как Андроников не просто воспроизводит, а как бы заново создаёт не только голос, но и всю речевую синтаксическую особенность своего оригинала. Это не просто эстрадный номер, каких немало у нас, а рассказ или даже целая повесть со своим сюжетом, со своим зерном. Каждому изображению сопутствует глубокий подмеченный характер. Например, знаменитый диалог Алексея Толстого с Качаловым. Это, конечно, конфликт двух честолюбцев, двух эгоцентриков, не желающих слушать друг друга, а говорящих только за себя. Текст, конечно, препарирован Андрониковым, но с таким искусством, с такой внешней и внутренней точностью, что просто диву даёшься! Настоящее чудо. То, что называется в науке «эффект присутствия».

Я давно уже знаю Андроникова. Однажды, ещё совсем молодым человеком, он приехал из Ленинграда в Москву, впервые попал ко мне. На мне, кажется, впервые и испробовал своё искусство. До той поры он был никому не известен. Я был просто поражён, это показалось мне просто невероятным. В передней сначала раздался голос Алексея Толстого, но в комнату вошёл косолапой походкой Толстого улыбающийся молодой человек, с лукавыми глазками, по-грузински носатый и по-питерски вежливый Ираклий Андроников, с трудно произносимым отчеством Луарсабович.

Желая проверить его импровизационные способности, я стал задавать ему быстро вопросы как будто бы Алексею Толстому, и Андроников, не задумываясь, отвечал мне не только голосом Толстого, но и его синтаксисом, его манерой мыслить.

Сначала можно было подумать, что искусство Андроникова – вещь чисто салонная, для немногих. Но когда появился телевизор и Андроников стал выступать в его программах, то стало совершенно очевидно, что его прекрасное искусство массовое и народное. Миллионы телевизионных зрителей обожают Андроникова, он неслыханно популярен и знаменит. Лично я обязан Андроникову тем, что своим искусством перевоплощения он натолкнул меня на то, что теперь называется «новая проза Катаева».

Дорогой Ираклий Луарсабович, старый мой друг! Низко Вам кланяюсь!

ГЕОРГИЙ ТОВСТОНОГОВ

Ираклий Луарсабович Андроников сыграл в моей жизни огромную роль. Не силой обстоятельств, которые нас сталкивали, а просто фактом его существования в моей жизни. Он из тех людей, которые создают критерии и жизни, и искусства. Вот почему то, что он одновременно со мной действовал, писал, работал, всегда как-то отражалось на мне.

Первая встреча моя с ним состоялась в Тбилиси во время войны. Я пришёл на концерт, где он исполнял свои знаменитые устные рассказы. Они произвели на меня неизгладимое впечатление. Это, действительно, уникальный жанр и уникальное исполнение. Меня поразило, что в отличие от обычного, даже замечательного артиста, между ним, Андрониковым как автором, и окончательным результатом, который я смотрел на сцене, нет литературы. Актёрское мастерство и литература были соединены в одной личности. Характеры, которые он создавал, остались в моей жизни как знакомые – генерал Чанчибадзе, Соллертинский, Маршак – люди, с которыми я не имел счастья быть знакомым, а они остались во мне как близкие люди. И это благодаря удивительному таланту Ираклия Луарсабовича.

Как-то он мне рассказывал, что из него «лезет человек». Новый человек, которого он наблюдает и который потом оформляется в его устную новеллу. Это какое-то живое подтверждение замечательной мысли великого Станиславского о «зерне роли». Это поистине найденное зерно. В этих обстоятельствах

Ираклий Луарсабович от имени своего героя может существовать в любых условиях, а слова точно возникают те, которые принадлежат данному характеру. Это удивительный дар.

Его деятельность поистине удивительно многогранна: он литературовед, он писатель, он исследователь. Но меня больше всего волнует эта сторона его огромного таланта.

Кроме того, он излучает из себя добро. Это такое свойство, которое освещает всю его жизнь и просто делает счастливым каждого, кто имеет радость общения с ним. Я горжусь не только тем, что происхожу из одного с ним города под названием Тбилиси, но ещё и тем, что я просто его современник.

ИГОРЬ МОИСЕЕВ

Всего четыре слова сказал Эмиль Золя для того, чтобы выразить признание художнику Эдуарду Мане, выставившему свои картины в Парижском салоне. Золя сказал: «Его картины пробивают стену». Не всегда мастерам искусства удаётся окропить живой водой творчества мёртвую материю и вдохнуть в неё жизнь. Но из-под кисти и пера великих художников рождаются иногда творения, остающиеся вечно живыми.

Вспоминаю, как в детстве, прочитав «Тараса Бульбу», я был буквально зачарован гоголевскими героями. Мне казалось, что из-за каждого угла может выехать на своём богатырском коне Тарас Бульба с Остапом и Андрием, и до сих пор сияют в памяти образы этих живых и немеркнущих героев. Вспоминаю также, как я впервые услышал Ираклия Андроникова и был поражён тем, как из его уст рождаются живые люди. Они возникают так рельефно, так выпукло, что хочется до них дотронуться. Они пробивают стену небытия и воплощаются у нас на глазах.

Этот великолепный дар оживления литературных образов, помноженный на огромный талант Ираклия Андроникова, исключителен и неповторим. Я никогда не был знаком с Алексеем Толстым, не встречался с Максимом Горьким, не знал Соллертинского, но по рассказам Андроникова они возникают с такой яркостью, что вспоминаются как образы живые.

Есть ещё одна черта таланта Ираклия Андроникова, которая встречается крайне редко. Мы знаем его как учёного, литературоведа, искусствоведа. Мы любим его как несравненного мастера слова, как замечательного артиста. Но вот это сочетание полярных качеств учёного, мыслящего понятиями, и художника, мыслящего образами, тоже великий дар. Хочу сказать ещё о языке Ираклия Андроникова. Его русская речь гармонична и слушается, как музыка. Мне остаётся только сказать о несравненных человеческих качествах Ираклия Луарсабовича. Он умён и поразительно эрудирован, память его подобна ЭВМ. Он добр и очень благожелателен. Мне кажется, что он не в силах отказать кому-либо в просьбе. Он сочетает вулканический темперамент с упорством и усидчивостью исследователя. Он жизнелюбив и очень любит юмор. Он человек с большой буквы. Я очень люблю Ираклия Андроникова и думаю о нём всегда возвышенно.

РАСУЛ ГАМЗАТОВ

Там, где я родился, принято советовать: чем многими делами сразу заниматься, лучше одним делом хорошо заниматься, одно дело хорошо, по-настоящему делать. Потому что человек, какая бы у него любовь ни была, какой бы он мастер ни был, всё охватить не может. Не может человек всех женщин любить, а всех врагов ненавидеть. Вот гусь немного плавает, немного поёт, немного летает. А орёл только летает, хорошо своё дело делает. Поэтому у нас говорят: не будь гусём, а будь орлом.

Но есть исключительные явления, редкие люди, которые во всех делах орлы. Таким я считаю Ираклия Андроникова. И артист, и художник, и музыкант, и учёный. И при этом прекрасный друг, замечательный человек, общение с которым доставляет подлинную радость. Я один из миллионов друзей его. Мне очень повезло, что я с этим человеком дружу. Около него я чувствую себя свободным, и около меня он себя чувствует свободным. А когда человек человеку свободу доставляет, это огромное дело. И, кроме того, около него я становлюсь богатым, стремлюсь даже лучше быть, чем на самом деле есть.