Притяжение II
Шрифт:
– В любом случае, это была случайность, за которую я вряд ли смогу вымолить прощение. Но сейчас я пришла не за этим.
– А стоило бы извиниться, не находите?! – возмутилась я. – Вы же одержимы.
– Возможно! – согласилась Алисия, пододвигаясь ближе. – Мать пойдет на все ради сына. Вот и мне пришлось. И приходится. Ты говоришь, что любишь его. Если это действительно так, ты не сможешь дать ему погибнуть. Сердце тебе не позволит! Пакет акций Тринити стоит дешевле рулона туалетной бумаги. Генри не просыхает от алкоголя. Хочешь, я встану перед тобой на колени! Хочешь?
На
– В чем конкретно нужна моя помощь?
Слезы все же сорвались с ресниц Амелии. Едва сдержалась, чтобы не обнять ее. Достала из сумочки салфетки и положила на столик. Взращиваю жестокосердие, чтобы больше не чувствовать эту гнетущую пустоту внутри. Не помогает.
– Пока сын не потерял контроль над фирмой, – ее голос дрожал и, сделав пару глотков кофе, она продолжила чуть более уверенно. – Мы должны получить блокирующий пакет акций.
– Разве для этого нужна я? У меня никогда не было подобных денег.
– Я дам тебе. У меня 20 процентов. Еще 31 процент распределен между акционерами. То, что по мелочи я выкуплю самостоятельно, но… – она замолчала, формулируя мысль. Алисия была как никогда осторожна в высказываниях. – Этого недостаточно. Для блокирующего пакета нам нужен 41 процент акций, а, значит, необходимо выкупить их у одного крупного акционера, который никогда мне не продаст по личным соображениям.
– А почему решили, что продаст их мне?
– Тринити терпит крах. Если кто-то предложит стоящую цену, Киран продаст акции, даже не задумываясь.
– Киран? – я вздернула бровь.
– Амелия, это дела давно минувших дней, оставившие шрам на сердце. Суть в том, что со мной заключать сделки он не станет, даже если я за каждую акцию предложу по миллиону. Просто из принципа. Ты не знаешь этого принципиального ублюдка.
– Почему вы пришли с этим ко мне? Разве никто другой не может вам помочь?
– Ох, милая моя. Как ты далека от мира больших денег. Когда ты на пике успеха, то окружен самыми верными и лучшими друзьями. А, когда корабль терпит крах, то крысы бегут с корабля. Некоторые, конечно, копошатся, останавливаются, чтобы посмотреть, что будет, убедиться в правильности выбора. Но могу ли я доверить им часть фирмы своего сына? Нет, конечно. Предадут в любой момент. А ты любишь его и чиста душой.
– Не знаю, мне нужно все обдумать. Это слишком серьезное предложение…
– Я понимаю. И уважаю твой ответственный подход. Но прошу, не затягивай с ответом. Каждый день играет против нас. Кто-то подкупил держателя реестра Тринити. Список акционеров уплыл, и пакеты акций спешно выкупаются по мизерной цене. Я боюсь, что пока мы мешкаем, Киран может откликнуться на предложение и контроль над фирмой будет утрачен.
– Но разве контрольный пакет не у Генри, – я прикрыла глаза. Его имя болью отзывается в сердце. – Не у мистера Эллингтона?
Несмотря на то, что я проработала в Тринити пять лет, мне не приходилось сталкиваться с вопросом акционеров. Общее их собрание если и происходило, то я об этом не знала. Директором единственным и бессменным всегда являлся Генри. Под его начальством формировался и Совет директоров, и остальные органы управления фирмой. Он имел полную власть. Разве это возможно без контрольного пакета?
– Сын имеет 49%. Сам так решил. Но происходят странные вещи. Кто-то сливает важные документы, из-за которых проваливаются сделки. Акции фирмы скупаются на имя некой Эвелин КориМонтейн, которой не существует. Она же скупает дебиторскую задолженность Тринити, не понимаю, для каких целей.
– Рейдерский захват, – у меня холодок по спине пробежал. Именно по такой схеме это и происходит. Черная схема и гринмейл. Скупка дебиторской задолженности, чтобы потом предъявить неоплатный счет и получить в собственность за долги саму фирму и постоянные судебные тяжбы со стороны одного из миноритарных акционеров. Дела действительно плохи. Несмотря на наши с Генри отношения, Тринити стала моей колыбелью, в которой я выросла как финансовый аналитик и стратег. Не могу допустить, чтобы она попала в плохие руки.
– Я мало в этом разбираюсь, – руки Алисии дрожали. – У меня фирма по выращиванию цветов, а дела бизнеса – это удел сына. Моя доля номинальная. В управлении фирмой раньше я не участвовала. Сейчас же приходится брать ситуацию под контроль.
– Вы правильно поступаете. Сейчас необходимо приобрести блокирующий пакет, чтобы тот, кто хочет захватить фирму, не имел возможности поднять вопрос о смене руководства. Насколько помню из устава, сменить Генри они не смогут, но есть немало должностей, занять которые можно и без его согласия. Есть варианты, кому это могло понадобиться?
– Не варианты. Я точно знаю, кому. Шарлин и Кристоферу Аллену.
– Не понимаю. Его Шарлин? Его жене?
– О том я и толкую, Амелия. Она не так проста, как кажется. Абсолютно уверена, что это она тянет на дно фирму моего сына.
– Ваше… предположение основано на фактах или только личной неприязни? – меня одарили негодующим взглядом. Тем, не менее, Алисия подтвердила мои сомнения.
– Увы. Доказательств у меня нет, – так я и думала. Чтобы жена, которую он так обожает, пошла против собственного мужа, который ее спас и вытащил с того света? Да он же землю ел, лишь бы ее из комы вывести. Думаю, она ему безмерно благодарна и никогда не пойдет на предательство собственного спасителя. – Но это только пока…
– Хорошо. Я обещаю подумать над этим. О своем решении сообщу вам завтра в полдень.
Прощались мы с тяжелыми сердцами. Она не получила ответа, на который рассчитывала, я не знала, какой ответ следует дать. Кроме того, ее глаза до боли напоминали о нем. Зажмурившись, словно так я не услышу собственных слов, не поддамся слабости, остановила женщину:
– Скажите… как он?
Алисия обернулась и подарила мне грустную улыбку.
– Плохо.
– Мне жаль, – пальцы сжали столешницу.