Привратники
Шрифт:
– Ну вот скажи мне, - Ди повторила в спрятанный "жучок".
– Что тут делать женщине?
Джойс она нравилась. Если бы не одно "но".
Она нажала на кнопку интеркома.
– Ди, я забыла сказать тебе. Оформи прекращение действия медицинской страховки Скотта. Прямо сейчас.
Повисла пауза.
– Прекращение, мисс Липник? Я думала, что Скотт в отпуске.
– Нет, Ди, он уволен. Что хорошего в посыльном, который постоянно опаздывает, чуть ли не каждый день? И я хочу, чтобы письменные показания по делу "Эйр Нэйшнл" были на моем столе через час. Я буду выглядеть очень глупо, если не смогу пойти в суд и устроить тем идиотам перекрестный допрос по предшествующим показаниям свидетеля. И не забывай, у нас всего лишь неделя, чтобы
– Да, мисс Липник.
Джойс разъединилась и переключилась на "жучок".
– Ты слышала эту хрень?
– Ди прошептала Мэриэнн, - она уволила Скотта!
– Он был такой милашка, - сокрушенно произнесла Мэриэнн.
– Какое лицо, какое тело, господи!
– Кому ты рассказываешь!
Шепот Ди стал на тон выше.
– У этого парня хватало сил на целую ночь. Это было невероятно.
– Ди! Ты хочешь сказать ты... Со Скоттом?
– И не раз, - она захихикала.
– Скажем так, мой отпуск по болезни длился целый год, и за это время в гостинице "Редженси Инн" изношенных кроватей поприбавилось.
– Ди!
Но даже эти новости Джойс не расстроили. Не сейчас. Никогда больше, – решила она.
– Что надо было делать женщине, девчонки? Хотела бы я с вами поделиться, потому что я сделала это. А что касается Ди... Легкомысленная маленькая шлюха. У Джойс на руках был козырь - она могла бы уволить Ди хоть на следующей неделе.
* * *
– Дорогой?
Джойс поставила на пол сумку с судебными делами и отворила дверь в стальной раме, ведущую в спальню. Она решила, что такая дверь подходила как нельзя лучше. Тюрьмой для Скотта стала спальня. Поэзия правосудия в чистом виде.
Он ждал её в кровати.
– Милая, как же я по тебе соскучился.
Его сильные руки тянулись к ней. Она подумала: До чего же он милый. Как я могу на него злиться? Она решила не трогать Ди. Все закончилось. Он больше не будет ей изменять. Вместо этого она скинула туфли, забралась на роскошную кровать, и он обнял её.
– Я соскучилась еще сильнее, - прошептала Джойс.
– Ага, - его поцелуй поглощал её; он прогнал прочь все неприятности прошедшего дня.
Заставил забыть её обо всём. За какие-то секунды она уже пылала желанием. Его язык блуждал по её рту. Его руки - сильные, уверенные, настойчивые - стягивали с неё джемпер, за ним последовала шелковая блуза "Эван-Пикон". Проворные пальцы высвободили грудь из лифчика и сжали соски. О, Боже, любовь моя, - промелькнула неуловимая мысль. Его рот высасывал дыхание из её груди.
– Детка, - прошептал он.
– Пожалуйста.
Тогда её поцелуи начали спускаться вниз. Руки Скотта стянули с неё юбку, пока Джойс играла своим язычком с его сосками, затем все ниже, ниже.
– Дорогой...
– eго пальцы уверенно вплелись в ее завитые черные волосы.
– Ты меня любишь?
– спросила она и взяла член в рот, прежде чем он успел ответить. Скотт изогнулся, постанывая. Она сосала медленно и сильно пока её пальцы сжимали его яйца - тяжелые, больше и тяжелее куриных.
– Ты меня любишь?
– снова.
– Дорогой, ты любишь меня?
Снова и снова.
– Да, - его дыхание участилось.
Её язык блуждал вокруг головки, лаская самый кончик. Джойс избавилась от трусиков, и от этого Скотт заерзал только сильнее.
– Джойс, дорогая, я так тебя люблю.
– Правда, на самом деле?
– Да!
– Тогда покажи мне это.
Джойс подползла к нему, затем подставила "киску" прямо к его рту. Она обильно текла и закатывала глаза от удовольствия.
– Ты такая вкусная, - прошептал он.
* * *
Многими
– Нет, больше никогда. Кто мог обеспечивать его лучше Джойс? 400 тысяч в год, великолепный дом на берегу моря и все что он только пожелает. И любовь, – размышляла она.
– Настоящая, зрелая, вдохновляющая любовь. Она никогда не была с мужчиной, похожим на него: таким страстным, таким ловким. Его способность чувствовать её - её настроение, её потребности, её желания, была почти духовной, и оргазмы, до которых он её доводил - дюжина жарких бренчащих подарочков каждую ночь, выжимали из нее удовольствие как теплую воду из губки. Часто он занимался с ней любовью до тех пор, что она потом не могла пошевелиться. И он все поймет, когда придет время. Когда он станет старше и поймет, что Джойс знала, как для него будет лучше. Именно это имело значение. Это правда, - думала она. Позже она проснулась, услышав шепот.
– Дорогая?
– руки Скотта обняли её теплую плоть.
– Дорогая?
– oн рылся носом в её груди, поглаживал её спину и ягодицы.
– Ещё разок, - прошептал он.
Сердце Джойс еле билось от усталости.
– Не думаю, что меня хватит на еще один раз. Ты меня совсем вымотал!
– Хватит, - настаивал он, - я же знаю.
Он перекатился и оказался сверху, завел её руки ей за голову и вошел.
– Мне нравится, когда ты кончаешь.
Нежный бурав из плоти уверенно вонзался в нее и выходил обратно. Джойс почувствовала себя наэлектризованной. Её грудь набухла, соски раздулись. О, ее хватит на еще один раз. Снова и снова. Её руки сжимали его мускулистый зад, когда он входил в неё, его член - всегда такой крепкий, такой большой, такой знакомый, бурил её, не ослабевая. Оргазмы как сладкие сны угасали в ней, а их нити уносили её далеко, охватывая ее мощными спазмами. Я в раю, - убедила она себя.
– В раю каждую ночь.
Когда он кончил, Джойс лежала неподвижно, вся в поту и семени, которое текло по ее телу. Скотт приобнял её, успокаивая её разгоряченные груди, орошая шею поцелуями.
– Джойс, знаю я плохо поступал раньше, - прошептал он.
Нет, - подумала она, - пожалуйста.
– Но я правда люблю тебя. Я бы ни на кого тебя не променял. Пожалуйста, поверь мне, дорогая...
Пожалуйста, не надо.
– Но, я схожу с ума от того, что вынужден весь день ждать тебя здесь в одиночестве. Каждый час без тебя - это целая неделя.
Джойс начала терять присутствие духа.
– Дорогая, прошу тебя, выпусти меня.
Она погладила его по волосам, прикоснулась к лицу.
– Выпущу, - пообещала она.
– Выпущу.
Но это обещание, как и почти все обещания любовников, было ложью. Она знала, что никогда, ни за что на свете не сможет отпустить его.
* * *
Их утренний ритуал: завтрак в постели. Нагие, они вяло кормили друг друга, прижавшись телами друг к другу - яйца бенедикт, иранская икра на тостах, цикорий. Затем она принимает душ и одевается. Она всегда одевается медленно, зная, какое удовольствие это доставляет Скотту. Так она чувствует себя сексуальной, очаровательно похотливой.