Приют пилигрима
Шрифт:
Роджер ответил с сомнением в голосе:
— Я мог бы рассказать тете Колли. Только не тете Нетте — она страшно всполошится. Или Лоне — она могла бы сказать, что вы — ее тетя или что-нибудь в этом духе.
Мисс Силвер взглянула на список имен.
— Мисс Лона Дэй — сиделка? Нет, думаю, этот вариант не подходит. Я бы лучше посвятила в наш с вами заговор мисс Коламбу. Люди, увлеченные садоводством, обычно весьма надежны. Это занятие развивает такие качества, как усердие, терпение и упорство, и такие люди обычно обладают спокойствием и крепкими нервами. По-моему, вы не сообщили мне возраст мисс Дэй.
— Лоны? Разве? По правде говоря, я его не знаю. Ей что-нибудь за тридцать. Она замечательная сиделка, и я прямо не знаю, что бы мы без нее делали… Похоже, ей все-таки ближе к сорока — что-то такое упоминалось, когда она только к нам пришла. А это было года три назад, потому что наняли мы ее незадолго до того, как случилась эта история с Генри.
Кашлянув, мисс Силвер поинтересовалась:
— А кто такой Генри?
Глава 5
Когда Джуди прибыла в «Приют пилигрима», лил дождь — погода не самая подходящая для приезда и осмотра нового жилища. Старый наемный автомобиль, встретивший гостей в Ледлингтоне, остановился посреди деревенской улицы. Джуди, наверное, в жизни не видела такой мокрой улицы: помимо галлонов воды, извергаемых низкими серыми небесами, по левой стороне мощеного тротуара несся довольно глубокий поток. Тут и там от центральной дороги ответвлялись мощеные или посыпанные гравием тропинки, ведущие к палисадникам деревенских домов.
Машина остановилась на правой стороне. Джуди увидела, как вода каскадами падает с крыши какого-то строения, напоминающего теплицу. Когда старый шофер распахнул дверцу, оказалось, что это застекленная галерея примерно пятнадцати футов в длину, ведущая с улицы к Дому. О самом же доме у Джуди пока сложилось очень неясное впечатление. Она разглядела лишь переднюю стену со множеством окон. Эта высокая кирпичная стена казалась толстой и старой. При взгляде на окна Джуди подумала, уж не придется ли ей все их мыть.
А потом открылась дверь в стеклянной галерее, и Джуди потащила Пенни через узкий мокрый тротуар на старую сухую джутовую циновку. Пол в галерее был вымощен красной и черной плиткой, а посередине бежала джутовая дорожка. По обе стороны на подставках покоилось несколько горшков с чахлыми, угрюмого вида растениями. Джуди еще предстояло узнать, что они являются предметом постоянных раздоров между сестрами Пилигрим. Мисс Нетта утверждала, что их следует оставить на их месте, в галерее, потому что «там всегда стояли цветы». Мисс Коламба же настаивала, что ни одно уважающее себя растение не захочет мириться с постоянными сквозняками в этом ужасном коридоре, и если мисс Нетта непременно хочет держать их там, то пусть ухаживает за ними сама. Пока же Джуди была занята тем, что расплачивалась с шофером, обремененная ручной кладью, которую всегда приходится держать на коленях, если путешествуешь с ребенком, и самой Пенни, до смерти перепуганной.
Дверь им открыл дворецкий, старик с крайне неодобрительным выражением на лице. Природа ли одарила его такой внешностью или он просто хотел сразу дать понять Джуди, как они с миссис Робине относятся к молодой горничной с четырехлетним ребенком на руках, — она узнать не могла. И даже когда Пенни очень благовоспитанно протянула ручку и сказала «Здравствуйте!», лицо его ничуть не смягчилось.
Они вошли в большой квадратный холл с несколькими дверями и с лестницей в глубине. Дом казался огромным и очень холодным, хотя на улице было сравнительно тепло. Когда Джуди впоследствии перебирала в памяти детали своего приезда, то обнаружила, что ей запомнились только три момента: ливень, огромный, холодный дом и неприветливое лицо Робинса.
Как это обычно бывает, свои впечатления Джуди обдумывала уже в кровати. Им с Пенни выделили уютную комнатку всего лишь этажом выше холла. Она сразу немного успокоилась: невозможно было бы оставлять Пенни в полном одиночестве наверху. Их комната находилась совсем рядом с лестницей. Дальше располагались жилища больного кузена, его сиделки и ванная комната. Они с Пенни ею не воспользовались. Прошли через дверь, спустились на несколько горбатых ступенек вниз, попали в помещение с неровным полом и очень низким потолком. Ванна была огромная, с широким махагоновым бортиком. Пенни перепугалась.
Зато их собственная комната оказалась вполне современной, с двумя одинаковыми, выкрашенными белой краской кроватями. Джуди удивилась — этот дом ассоциировался скорее с мрачными ложами под балдахинами. Джуди улеглась на довольно-таки толстый матрас и сказала себе, что все не так уж и плохо; что все станет еще лучше, когда ливень прекратится и выглянет солнышко; что это просто идиотизм — думать, будто оно уже не выглянет никогда, потому что оно всегда в конце концов выходит из-за туч; и вдвое, втрое больший идиотизм позволять сомнениям Фрэнка Эбботта вторгаться в ее отношение к «Приюту пилигрима».
Джуди начала размышлять о живущих в доме. Мисс Коламба вышла в холл встретить их. Довольно большое потрясение увидеть ее здесь после Лондона, где эта крупная женщина выглядела вполне нормально в своем меховом пальто и фетровой шляпе. Теперь она казалась просто необъятной в свободном платье из пестрого твида и в оранжевом свитере с воротником до самого двойного подбородка, с короткими, как у мужчины, густыми седыми кудрями. Женщина с огромными ногами и руками и еще более замкнутая, чем во время их первого свидания. Но вполне приятная и добрая — той добротой, которую полагается принимать как должное, и которая в свою очередь принимает вас таким, как вы есть. Невозможно представить, что мисс Жанетта, которая сидит на диване с пяльцами, вышивая тамбуром, — ее сестра. Ее маленькие, хрупкие руки выглядят так, словно никогда в жизни не прикасались ни к чему кроме вышивок, ни к чему более насущному. Единственное сходство в их внешности — кудрявые волосы. Только у мисс Колли они стального оттенка, а у мисс Нетты — серебристо-белые, и она старательно укладывает их аккуратными завитками, кудряшками и кольцами. И кажется, будто ни один волосок не смеет покинуть предназначенное ему место. Интересно, сколько времени у нее уходит на прическу? Можно примерно представить, учитывая, что комнату мисс Нетты нельзя убирать раньше двенадцати, так как она завтракает в постели и до этого времени не выходит. «Я так несчастна и беспомощна. Боюсь, от меня одни трудности».
Джуди подумала, что она совсем не похожа на смертельно больную: яркие синие глаза, розовые щеки. Но, конечно, никогда нельзя знать наверняка. Кое-какие краски на ее лице были искусственными. Макияж был сделан мастерски. Джуди заподозрила, что мисс Нетту интересуют всего три вещи — ее внешность, вышивание и ее драгоценное здоровье.
Роджер Пилигрим… Они весь ужин просидели рядом, но помимо традиционных приветствий не обменялись ни словом. Да, мисс Жанетта совсем не казалась больной, а вот плохое состояние Роджера сразу бросалось в глаза. Очень больной и очень нервный. Как дрожала его рука, когда он поднимал стакан, а глаза бегали по сторонам. Когда громко хлопнула дверь, он даже подскочил. На ужин пришел с опозданием, а по его окончании сразу удалился, пробормотав торопливо: «Пойду выкурю сигаретку с Джеромом». Джуди не могла припомнить ни одной его реплики, помимо приветствия и этого предлога покинуть столовую.
Имя больного кузена заставило Джуди вспомнить о мисс Дэй. Лона — так они все ее называют. Сиделка, которая присматривает за капитаном Пилигримом и мисс Неттой. Она одета не как сиделка, потому что капитан Пилигрим ненавидит все, что шуршит, а мисс Нетте форма кажется очень неэстетичной. Так вот, на мисс Дэй была красновато-коричневая твидовая юбка и мягкий желтый джемпер. Не очень молодая, но у нее хорошая фигура — джемпер это подчеркивает. Вообще-то она не очень красивая — изможденное, бледное лицо, зеленовато-ореховые глаза, шапка каштановых волос. Очень хорошие волосы. В ней было какое-то сходство… но с кем? Что-то странное, смутное… Джуди не могла этого выразить. Но ощущение засело у нее в мозгу и раздражало, как заноза. Но она совершенно точно никогда раньше не встречала Лону Дэй, иначе обязательно бы вспомнила ее. В ее манерах — какое-то теплое участие. Похоже, ее действительно заинтересовала Пенни, судьба Норы и Джона. Не Джуди завела о них разговор. Это была мисс Жанетта. Лона не произнесла ни слова на эту тему, но Джуди показалось, что слушает она сочувственно. А потом она очень мило говорила с ней о капитане Пилигриме: — Боюсь, его комната доставит вам массу хлопот. Вам придется убирать ее, пока он будет в ванной, но у вас будет всего полчаса — он бреется и одновременно принимает ванну. Из-за шрама он долго не брился, но я так рада, что теперь он начал. Он так переживает из-за своего уродства, а это ему, бедненькому, очень вредит.